Состояние: отличное. Никаких следов увечий.
Причина смерти: дизентерия во время Седьмой Пограничной войны[54].
Дата: 1889 г.
Закуплено: Н. Хатчинсом
Артикул: С-31234-rn.
— Это, само собой, устаревшая запись, — сказал Сандовал. — «Готтентот» сейчас считается унизительным словом. Правильный термин — «Кой-Коин».
— В этой записи сказано, что тело поступило в музей в 1889 году, — отметил Пендергаст, — Если мне не изменяет память, Седьмая Пограничная война закончилась в конце 1840-х.
Сандовал на мгновение задумался и что-то пробормотал себе под нос.
— Тело, вероятно, было выкопано из земли перед тем, как отправиться в музей.
Лаборатория снова погрузилась в молчание.
— В те дни это было обычной практикой, — добавил Сандовал. — Люди раскапывали могилы, чтобы заполучить желаемый экземпляр. Сейчас такого, само собой, никто не делает.
Пендергаст указал на номер артикула.
— Можем мы взглянуть на этот образец, пожалуйста?
Сандовал нахмурился.
— Зачем?
— Уважьте мой интерес.
И снова — тишина.
Пендергаст склонил голову.
— Я только лишь хотел бы ознакомиться с процессами, связанными с поиском и извлечением образца.
— Ну, хорошо. Следуйте за мной.
Записав номер артикула на листе бумаги, Сандовал повел их обратно по центральному коридору, прошел его почти до конца, уводя д’Агосту и Пендергаста в бесконечный лабиринт коллекций. Потребовалось некоторое время, в течение которого лаборант изучал содержимое старых деревянных шкафов с латунными светильниками и мутными стеклянными дверьми, чтобы найти образец. Наконец Сандовал остановился перед одним из шкафов. Желаемый артикул — рукописный, на выцветшей медной пластине — был прикреплен к большому лотку на одной из верхних полок шкафа, задвинутого в самый дальний угол. Сандовал снова сверился с номером и вытащил лоток с полки. Он отнес его обратно в смотровую лабораторию и положил на отрез зеленого сукна, передав д’Агосте и Пендергасту по паре латексных перчаток. Надев такие же перчатки, он снял защитное покрытие с лотка.
На нем оказался настоящий беспорядок: ребра, позвонки, бесчисленное количество костей. Неожиданно повсюду разнесся необычный запах: д’Агосте показалось, что это был запах мускуса, старых древесных корней и нафталина со слабым духом разложения.
— Эти кости удивительно чистые, учитывая то, что они пролежали в земле сорок лет, — заметил лейтенант.
— Раньше скелеты, которые пребывали в музей, тщательно очищали, — объяснил Сандовал. — Тогда люди не понимали, что сама грязь является ценной частью образца и должна быть сохранена.
Пендергаст взглянул на лоток и задержал на нем взгляд примерно на минуту. Затем, потянувшись вперед, он осторожно извлек череп без нижней челюсти. Он вытянул его перед собой — д’Агосте показалось, что он демонстрирует его всему миру, как Гамлет, стоящий у могилы Йорика.
— Интересно, — пробормотал агент. — В действительности, крайне интересно. Спасибо вам, мистер Сандовал.
Затем он вернул череп на место, кивнул лаборанту в знак того, что допрос завершен, и, сняв перчатки, повел д’Агосту обратно по коридору в царство живых.
13
Административная Столовая — или АС, как ее здесь называли — располагалась на предпоследнем этаже на Уан-Полис-Плаза. Именно здесь комиссар полиции, заместитель комиссара и другие ведомственные власти проводили время за обедом. Д’Агоста бывал здесь лишь однажды — во время праздничного обеда в тот день, когда его и два десятка других офицеров повысили до лейтенантов. И хотя сама комната с ее интерьером выглядела, как временная капсула из ранних 1960-х годов, виды Нижнего Манхэттена, раскинувшегося под окнами, которые простирались от пола до полотка, были ошеломляющими.
Однако пока д’Агоста ждал в прихожей за пределами АС, он совсем не думал об этом виде. Он провожал взглядом проплывающую мимо толпу лиц, в поисках Глена Синглтона. Это была третья среда месяца — день, когда его начальник обедал со всеми главными капитанами. Лейтенант был уверен, что встретит Синглтона именно здесь.
Наконец-то, в отдалении показалась крупная, хорошо одетая, ухоженная фигура капитана. Д’Агоста тут же рванул сквозь толпу, пока не достиг своего начальника.
— Винни, — Синглтон удивился, увидев его здесь.
— Я слышал, вы хотели меня видеть, — кивнул д’Агоста.
— Хотел. Однако не стоило караулить меня. Это вполне могло подождать.
Д’Агоста говорил с секретарем Синглтона и выяснил, что капитан будет занят весь день.
— Мне было нетрудно, сэр. Так в чем дело?
Они направлялись в сторону лифта, но Синглтон вдруг остановился.
— Я прочитал твой отчет об убийстве Марсалы.
— Ох...
— Прекрасная работа в сложившихся обстоятельствах. Но теперь я решил назначить на это дело Формозу. Вместо этого случая я даю тебе убийство на 73-й улице. Грабитель перерезал горло жертве, когда она начала от него отбиваться. Это похоже на более основательное дело — с несколькими свидетелями и хорошей судебной экспертизой. Можешь вытащить своих людей из музея и дать им развеяться.
Именно это д’Агоста и ожидал услышать. Именно поэтому он решил выследить Синглтона в Административной Столовой — он хотел поймать капитана, прежде чем все зайдет слишком далеко. Формоза... он был одним из новых лейтенантов в штате, и у него еще молоко на губах не обсохло.
— Если вы не возражаете, сэр, — начал он, — я бы хотел остаться в музее.
Синглтон нахмурился.
— Но твой отчет. Серьезно, это же не самое хорошее дело. Отсутствие серьезных улик, никаких свидетелей...
За плечом Синглтона д’Агоста увидел, как его жена, Лора Хейворд, вышла из Административной Столовой. Ее прекрасная фигура буквально вырисовывалась на фоне высоких окон Вулворт-билдинг[55]. Она заметила его, инстинктивно улыбнувшись, решила подойти, но заметила, что муж разговаривает с Синглтоном, и, подмигнув ему, ретировалась к лифту.
Д’Агоста снова перевел взгляд на Синглтона.
— Я знаю, что это верный «висяк», сэр. Но я бы хотел, чтобы вы дали мне на него еще неделю.
Синглтон с любопытством уставился на него.
— Это переназначение — не пощечина, если ты подумал именно об этом. Я даю тебе достойное и решаемое дело с широкой оглаской, которое поможет твоей репутации.
— Я и не думал, что это некая пощечина, капитан. Я читал об убийстве той женщины, бегуньи, и я знаю, что это будет адское задание.
— Тогда почему ты хочешь продолжать заниматься убийством Марсалы?
Накануне д’Агоста готовился к этому разговору, поэтому ждал его с нетерпением.
— Я не совсем уверен, почему именно, сэр, — медленно ответил он, — в некоторой степени, это невозможно точно сформулировать. Просто я ненавижу бросать дела. И... иногда бывает некое предчувствие, догадка, что нечто вот-вот наклюнется. Вы, наверняка знакомы с этим чувством, капитан.
Эта догадка, как понимал сам д’Агоста, носила имя агент Пендергаст.
Синглтон еще несколько секунд оценивающе смотрел на него. Это были долгие, неопределенные несколько секунд. Затем на его лице появилась тень улыбки, и он кивнул.
— Знаю, — ответил он, — и очень верю в такие предчувствия. Ладно, Винни, можешь оставаться в музее. Я передам убийцу бегуньи Клейтону.
Д’Агоста сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу.
— Спасибо, сэр.
— Удачи. Держи меня в курсе.
И, снова кивнув, Синглтон удалился.
14
Как только Пендергаст вошел в захламленный музейный кабинет, доктор Финистер Паден тут же вскочил и указал ему на кресло, предназначенное для посетителей.
— Ах, агент Пендергаст! Пожалуйста, присаживайтесь, — чересчур взволнованный, дрожащий тон, которым он оставил сообщение на автоответчике пару дней назад, теперь испарился. Сегодня доктор широко улыбался и, казалось, был чрезвычайно доволен собой.
Пендергаст склонил голову.
— Доктор Паден. Я так понимаю, у вас есть для меня новая полезная информация?
— Так и есть. Воистину, так и есть! — минералог потер свои пухлые руки. — Должен признаться, мистер Пендергаст — и смею надеяться, что детали этого разговора останутся строго между нами — я испытал небольшое... незначительное огорчение, — он открыл ящик, извлек оттуда кусок мягкой ткани, развернул его, и на его ладони оказался камень. Доктор легко, почти ласково прикоснулся к нему.
— Он прекрасен. Неописуемо прекрасен, — минералог, казалось, с трудом овладел собой и лишь после этого передал камень Пендергасту. — Так или иначе, поскольку я не сумел сразу распознать природу этого камня и найти его в своих обычных источниках, я прибегнул к изучению его химической маркировки, показателя преломления и провел множество других подробных анализов. Но по факту я... заострял свое внимание не на том... за деревьями, как говорится, леса не увидел.
54
Пограничные («кафрские») войны — установившееся в исторической литературе название войн между южноафриканским народом коса, которых европейцы назвали кафрами, и Капской колонией в XVIII-XIX веках. Вооружённое сопротивление коса европейцам продолжалось с конца 70-х годов XVIII века до начала 80-х годов XIX века (наиболее крупные военные столкновения — в 1779—1781, 1789—1793, 1799—1803, 1811—1812, 1818—1819, 1834—1835, 1846—1847, 1850—1853, 1856—1857, 1877—1879 годах).
55
Вулворт-билдинг (англ.