Выбрать главу

И, тем не менее, он был полон решимость раскрыть это дело и привлечь преступника к ответственности. Случай казался пустяковым, но он бросал тень на Нью-Йорк — случайное, бессмысленное, жестокое убийство бедного парня, которому не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.

Д’Агоста остановился, чтобы перевести дух — черт, придется садиться на диету по прошествии двух недель, когда основными блюдами меню были пои[18], запеченный поросенок калуа[19], опихи[20], хаупии[21] и пиво. Мгновение спустя он продолжил свое неохотное восхождение по лестнице и миновал главный вход — необъятную Большую Ротонду. Здесь он снова остановился, извлек свой iPad и решил освежить в памяти детали дела. Убийство было совершено вчера вечером. Все первоначальные работы на месте преступления уже успели завершить. Первой задачей д’Агосты было снова расспросить охранника, который обнаружил тело. Затем у него была назначена встреча с руководителем отдела связей с общественностью, который — как это было принято в Музее — больше беспокоился о том, как нейтрализовать негативную реакцию в прессе, чем о том, будет ли раскрыто это преступление. В списке тех, кого следовало опросить, присутствовало еще около полудюжины имен.

Он показал свой значок одному из охранников, зарегистрировался, получил временный пропуск и прошел через отзывающийся эхом зал, мимо динозавров, до следующего контрольно-пропускного пункта. Его путь лежал к двери без каких-либо опознавательных знаков и уводил на нижние этажи через ряды лабиринтообразных коридоров к Центру Безопасности — д’Агоста сожалел, что слишком хорошо помнил эту дорогу. Когда он добрался до своего пункта назначения, в зоне ожидания его встретил одетый в униформу охранник. Он моментально вскочил на ноги, заметив приближение д’Агосты.

— Марк Уиттакер? — спросил лейтенант.

Мужчина отозвался быстрым кивком. Он был невысокого роста — около пяти футов — полный, с карими глазами и редеющими светлыми волосами.

— Лейтенант д’Агоста, убойный отдел. Знаю, вы через все это уже проходили, поэтому я постараюсь не отнять у вас больше времени, чем необходимо, — он пожал дрожащую, вспотевшую руку Уиттакера. На своем опыте д’Агоста успел убедиться, что частные охранники бывают двух типов: те, которые подражают во всем полицейским — чаще всего такие персонажи всегда чем-то озлоблены и легко идут на конфликт — или те, что сохраняют кроткий и мягкий нрав, и больше напоминают швейцаров у дверей, любая настоящая опасность пугает их до чертиков. Марк Уиттакер, без сомнения, был представителем второго типа.

— Мы можем поговорить на месте преступления?

— Разумеется, да, конечно, — Уиттакер, казалось, очень воодушевился.

Д’Агоста последовал за ним по другой длинной дороге, ведущей из недр музея в зоны, предназначенные для посетителей. Идя по извилистым коридорам, д’Агоста не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на экспонаты. Прошло уже много лет с тех пор, как он побывал в этом месте, но, похоже, музей не был склонен к разительным переменам. Они прошли по темному двухэтажному африканскому залу мимо стада слонов, откуда попали в залы народов Африки, Мексики, Центральной и Южной Америки. Далее следовал отдающий эхом зал, заполненный стеклянными витринами с птицами, зал экспонатов из золота, зал гончарных изделий... в этом причудливом месте направления, эпохи и времена сменяли друг друга: за скульптурами следовали текстильные экспонаты, зал копий, одежды, масок, скелетов, обезьян...

Д’Агоста обнаружил, что запыхался, и невольно задался вопросом: как, черт возьми, могло так получиться, что он с трудом поспевал за этим толстым коротышкой.

— Альков Брюхоногих моллюсков, — прочитал д’Агоста название выставки на медной мемориальной доске, стоявшей около входа. Уиттакер кивнул.

Д’Агоста в который раз показал свой жетон охране, нырнул под полицейскую ленту и жестом позвал Уиттакера за собой. Пространство за окном было темным, а воздух казался мертвым. Три стены были уставлены стеклянными шкафами, на полках которых покоились раковины брюхоногих моллюсков всех форм и размеров. Перед шкафами были установлены более низкие витрины, дополняющие многообразие гастроподов[22]. Д’Агоста фыркнул. Должно быть, это самое непосещаемое место во всем музее. Его взгляд упал на королевскую раковину — розовую и блестящую. Она на миг унесла его в воспоминания о прекрасном вечере на Гавайях: еще теплый песок, впитавший тепло едва начавшего садиться солнца; Лора, лежавшая на песке рядом с ним; сливочные закручивающиеся барашки волн, щекочущих ноги...

Он вздохнул и неохотно вернулся в настоящее время, взглянув за одну из витрин, где виднелись меловые очертания и метки, а так же длинный ручей уже высохшей крови.

— Когда вы обнаружили тело?

— В субботу поздно вечером. Примерно в десять минут двенадцатого.

— А в котором часу вы пришли на работу?

— В восемь.

— Этот зал входит в территорию, которую вы осматриваете во время смены?

Уиттакер кивнул.

— Во сколько музей закрывается по субботам?

— В шесть.

— Как часто вы заходили в этот зал после закрытия?

— Когда как. Обход может составлять от полутора часов до сорока пяти минут. У меня есть карточка, которую я должен прикладывать к дверям с электронными замками, чтобы пройти дальше. Руководству музея не нравится, когда мы совершаем обход по одинаковой схеме.

Д’Агоста извлек из своего кармана план здания музея, который он захватил по дороге.

— Можете отметить свою траекторию обхода — или как вы это называете — на этой карте?

— Конечно, — Уиттакер достал из кармана ручку и провел на карте неровную кривую, охватив большую часть этажа, после чего вернул карту д’Агосте.

Лейтенант тщательно изучил ее.

— Не похоже, что вы ходите в этот зал.

Уиттакер на мгновение замер и замолчал, словно ища какой-то скрытый подвох.

— Ну, я не всегда сюда захожу. Просто здесь тупик, понимаете? Поэтому чаще всего я прохожу мимо.

— Что же заставило вас заглянуть сюда вчера после одиннадцати вечера?

Уиттакер потер лоб.

— Крови много натекло, она добралась до середины зала. Когда я посветил туда фонариком... его луч просто привел меня к телу.

Д‘Агоста вспомнил, сколько было крови на фотографиях следователей SOC[23]. Реконструкция преступления показала, что жертва — старший лаборант по имени Виктор Марсала — был оглушен ударом по голове тупым предметом в этой тупиковой нише, после чего этого несчастного затащили под витрину, сняли часы, забрали кошелек и обчистили карманы.

Д’Агоста сверился со своим планшетом.

— Вы не заметили чего-нибудь странного вчера вечером?

— Нет.

— Никто не проспал смену? Не устраивал частных вечеринок, показов в IMAX или экскурсий после закрытия? Что-нибудь подобное вчера происходило?

— Ничего такого.

Д‘Агоста уже знал большую часть ответов на вопросы, и все же он предпочитал переспросить у свидетеля детали лично — на всякий случай. В докладе коронера говорилось, что время смерти наступило около десяти тридцати.

— За сорок минут до того, как вы обнаружили тело, может быть, вы заметили или услышали что-нибудь необычное? Турист, проворонивший закрытие или заявивший, что потерял что-нибудь? Может, кто-то из сотрудников музея находился здесь в неурочное время?

— Я не видел ничего странного. Просто здесь обычно ученые и кураторы работают допоздна...

— В этом зале тоже?

— Здесь было пусто.

Д’Агоста кивнул в сторону дальней стены, в которой располагалась дверь с красной табличкой «ВЫХОД».

— Куда ведет эта дверь?

Уиттакер пожал плечами.

— Это просто подвал.

Д’Агоста задумался. Зал Южноамериканского золота находился недалеко отсюда, но его не тронули, ничего не украли и не потревожили. Возможно, Марсала, закончив свою вечернюю работу, потревожил какого-нибудь бездельника, который решил прикорнуть часик-другой в этом отдаленном уголке музей, но д’Агоста сомневался, что вся эта история могла иметь такую экзотическую завязку. В этом деле необычным было только то, что убийце удалось выбраться из музея незамеченным. Единственным выходом для него был тщательно охраняемый контрольно-пропускной пункт на нижнем этаже. Стоит ли полагать, что убийца — из числа сотрудников музея? У лейтенанта был список всех сотрудников, работавших в ту ночь, и он оказался удивительно длинным. С другой стороны, музей был просто огромным, и персонала здесь насчитывалось несколько тысяч человек.

Он задал Уиттакеру еще несколько поверхностных вопросов, после чего поблагодарил его:

— Я собираюсь осмотреться здесь. Можете вернуться без меня, — сказал он ему напоследок.

Следующие двадцать минут он провел, осматривая зал и прилегающую территорию, регулярно сверяясь с фотографиями с места преступления на своем iPad’е, но ему на глаза не попалось ничего нового — похоже, следователями SOC ничего не было упущено, все существенные детали были обнаружены и отображены.

вернуться

18

Пои — гавайское национальное блюдо, готовящееся из клубнелуковицы таро.

вернуться

19

Запеченный поросенок калуа — гавайское блюдо. Поросенок печется в специальной яме не менее 16 часов. Яму выкапывают на глубине 1.5 метров, а дно заполняют сухими скругленными камнями. Поросенок жарится на раскаленных добела камнях.

вернуться

20

Опихи — моллюски или морские улитки (лимпины), которых собирают на скалистых берегах. Едят вареными или в сыром виде.

вернуться

21

Хаупия — гавайское блюдо. Пуддинг из сбитого в крем сока кокосовых орехов.

вернуться

22

Гастроподы — самый многочисленный класс в составе типа Mollusca. Основным признаком брюхоногих моллюсков является торсия, то есть поворот внутренностного мешка на 180°. Кроме того, для большинства гастропод характерно наличие турбоспиральной раковины.

вернуться

23

SOC — аббревиатура от «Scene of Crime», «место преступления». Следователи SOC — следователи по месту преступления.