Когда скорая помощь вырулила на Истерн-Паркуэй, д’Агоста увидел, что Марго выхватила капельницу с физраствором из соседнего ящика, достала скальпель для трахеотомии из другого ящика, а затем извлекла его из защитного серебряного покрытия. Она вспорола им капельницу, налила из нее немного в пустой пластиковый стакан, а истекающую капельницу бросила на пол.
— Эй, — воскликнул медик. — Какого черта вы делаете?
Предупреждающий жест лейтенанта снова заставил его замолчать.
Скорая проехала мимо Проспект-Парк и понеслась через Гранд-Арми-Плаза. Сумев найти равновесие, Марго взяла небольшую стеклянную баночку из содержимого сумки Констанс, быстро погрела ее руками, сняла пробку и вылила дозу в пластиковую колбу. Скорую помощь немедленно заполнил сладковатый химический запах.
— Что это? — спросил д’Агоста, отмахиваясь от запаха.
— Хлороформ.
Марго вновь закупорила банку. Взяв скальпель, она измельчила лилию Констанс, взятую в Водном доме, раскрошила ее и добавила мякоть — вместе с высушенными, измельченными кусками растения из своей сумки — в жидкость. Затем она закупорила колбу и потрясла ее.
— Что происходит? — спросил д’Агоста.
— Хлороформ действует как растворитель. Он используется в фармакологии для извлечения веществ из растительных материалов. Далее мне придется выпарить большую его часть через кипячение, так как он ядовит, если сделать инъекцию.
— Минуточку, — сказала Констанс. — Если вы вскипятите его, то совершите ту же ошибку, что и Иезекия.
— Нет, нет, — ответила Марго. — Хлороформ кипит при гораздо меньшей температуре, чем вода — около шестидесяти градусов Цельсия. Это не денатурирует белки или соединения.
— Какие соединения вы извлекаете? — спросил д’Агоста.
— Я не знаю.
— Вы не знаете?
Марго набросилась на него.
— Никто не знает, какие активные ингредиенты содержатся в этих растениях. Я действую экспромтом.
— Господи, — сказал д’Агоста.
Скорая свернула на Восьмую Авеню, приближаясь к нью-йоркской больнице Методистской церкви. В это время Марго сверилась со своим листом бумаги, добавила еще жидкости, вскрыла ампулу и смешала два вида порошка из лощеных конвертов.
— Лейтенант, — обратилась она через плечо. — Когда мы приедем в больницу, мне срочно понадобится несколько вещей. Вода со льдом. Кусок ткани для фильтрации. Пробирка. Полдюжины кофейных фильтров. И зажигалка. Хорошо?
— Вот зажигалка, — сказал д’Агоста, залезая в свой карман. — А об остальном я позабочусь.
Машина скорой помощи остановилась перед аварийным входом в больницу. Сирена смолкла. Санитары распахнули задние двери и выдвинули носилки в ожидании сотрудников скорой помощи. Д'Агоста взглянул на Пендергаста, укрытого тонким одеялом. Агент был бледен и недвижим, как труп. Констанс вышла следующей и последовала внутрь за носилками, ее одежда и налипшая грязь вызывали странные взгляды персонала больницы, но она игнорировала их. Следом вышел д’Агоста и тут же быстро направился к входу. По пути он оглянулся через плечо и взглянул на Марго, усердно работавшую ради одной единственной цели в заднем отсеке машины скорой помощи, ярко освещенной аварийными огнями.
77
Третий отсек реанимационного отделения скорой помощи в нью-йоркской больнице Методистской церкви сейчас напоминал сцену управляемого хаоса. Один интерн подкатывал реанимационную тележку, а рядом с ним медсестра проверяла ушные, носовые и горловые пазухи пациента. Подошла еще одна сестра и начала крепить различные провода к неподвижному телу Пендергаста: манжету тонометра, ЭКГ, пульсометр, свежую капельницу. Медицинские работники из службы экстренной помощи передали всю информацию о состоянии Пендергаста персоналу больницы, а затем ушли — они больше ничего не могли сделать.
Подошли два врача в белых халатах и быстро начали осматривать агента, тихо переговариваясь с медсестрами и интернами.
Д'Агоста огляделся вокруг. Констанс сидела в дальнем углу отсека, одетая в больничный халат. Прошло уже пять минут с тех пор, как он отнес запрошенные Марго материалы в доставившую их скорую. Неустрашимая доктор Грин была все еще там — работала, как одержимая, используя зажигалку для нагревания жидкости в пробирке, которая наполняла воздух сладковатым смрадом.
— Жизненные показатели? — спросил один из врачей.
— Давление шестьдесят пять на тридцать и падает, — ответила медсестра. — Пульс семьдесят.
— Набор для эндотрахеальной интубации, — скомандовал доктор.
Д'Агоста наблюдал, как в отсек доставили и разместили еще больше оборудования. Его захлестывали ужасные, противоречивые чувства — смесь ярости, отчаяния и надежды. Эти эмоции раздирали его на части. Не в состоянии усидеть на месте, он начал расхаживать по помещению взад-вперед. Один из врачей, который ранее пытался оставить его и Констанс снаружи, ожег его взглядом, но лейтенант проигнорировал этот красноречивый взор.
В чем был смысл всего этого?
Этот… антидот выглядел весьма неправдоподобно, если не сказать, совершенно безумно! Пендергаст медленно умирал последние несколько дней — или недель — и вот теперь настали завершающие минуты его жизни. Вся эта суета, эта бессмысленная суета, просто заставит его страдать дольше. Врачи ничего не могли сделать — никто ничего не мог сделать. Марго, при всем ее мастерстве, пыталась состряпать эликсир, о пропорциях которого могла только догадываться. А даже если у нее получится — ранее опробованный, он уже единожды не сработал. Кроме того, теперь это было неактуально — изготовление заняло у нее слишком много времени. Даже эти врачи, со всем их оборудованием, не могли найти рычаг, чтобы спасти Пендергаста. Что уж говорить о Марго?
— Пульс слабеет, состояние критическое, — сказал интерн, наблюдая за одним из экранов у изголовья постели Пендергаста.
— Отключить лидокаин, — приказал второй врач, протолкнувшись между медсестрами. — Подготовьте катетер для центральной вены. Два миллиграмма адреналина, срочно.
Д'Агоста сел в пустое кресло рядом с Констанс.
— Показатели падают, — сказал один из интернов. — Он больше не читается.
— Дайте же адреналин! — рявкнул доктор. — Немедленно!
Д'Агоста вскочил на ноги. Нет! Должно быть что-то, что он мог сделать, должно же быть...
В этот момент на входе в отсек реанимационного отделения появилась Марго Грин и, отодвинув широкую защитную ширму, вошла внутрь. Она держала в одной руке небольшой стакан, частично наполненный мутной зеленовато-коричневой жидкостью. Сверху стакан был накрыт чередующимися слоями кофейных фильтров и хлопком, который он оторвал от халата в шкафчике какого-то работника скорой помощи. В целом же весь стакан был завернут в тонкий прозрачный пластик, закрепленный резинкой.
Один из врачей посмотрел на нее.
— Кто вы?
Марго ничего не ответила. Ее взгляд обратился в сторону неподвижного тела, лежащего на кровати, и она подошла к группе медсестер.
— Черт возьми! — воскликнул доктор. — Вы не имеете права здесь находиться! Это стерильная среда.
Марго обратилась к одной из медсестер.
— Дайте мне шприц, — попросила она.
Медсестра удивленно моргнула.
— Простите?
— Шприц для инъекций. Большого диаметра. Быстро.
— Делайте, что она говорит, — сказал д’Агоста, показывая ей значок. Медсестра перевела взгляд с Марго, на врачей и д’Агосту. Затем, молча, она открыла ящик, обнажая ряд длинных предметов, завернутых в стерильную бумагу. Марго схватила один из них и сорвала обертку, обнажая большой пластиковый шприц. Порывшись в том же ящике, она выбрала иглу, оснащенную нужным адаптером для наконечника шприца. Затем она подошла к д’Агосте и Констанс, тяжело дыша, капли пота выступили на ее висках.
— Что происходит? — спросил один из врачей, отрываясь от работы.
Марго посмотрела на Констанс, потом на д’Агосту и обратно. Она держала шприц в одной руке, стакан — в другой, и ее немой вопрос повис в воздухе.
Констанс медленно кивнула.
Марго изучила противоядие под сильным светом реанимационного отсека, сорвала фильтр со стакана, погрузила иглу в жидкость, наполнила шприц, а затем вытащила, подняла вверх и встряхнула его конец, чтобы удалить лишние пузырьки воздуха. Затем, сделав глубокий вдох, она подошла к кровати.
— Довольно, — сказал доктор. — Убирайтесь к черту от моего пациента.
— Я приказываю вам дать ей доступ, — сказал д’Агоста, — под мою ответственность как лейтенанта нью-йоркской полиции.
— У вас здесь нет власти. С меня достаточно этого вмешательства. Я вызываю охрану.
Д'Агоста потянул руку к поясу, к кобуре, но, к своему удивлению, он ощутил, что табельное оружие пропало.
Он резко развернулся и увидел Констанс. Стоя за ним, она направляла его пистолет .38 калибра на врачей и медсестер. Хотя она смыла большую часть грязи со своего лица и сменила рваную шелковую сорочку на длинный больничный халат, она все еще была вся покрыта царапинами и порезами. На ее лице застыло выражение, пугающее своей решительностью напряженностью. Внезапная тишина затопила отсек, и все работы прекратились.