Они устроились за столиком. Д’Агоста позвонил ей накануне с неожиданным предложением увидеться где-нибудь в музее. Встретиться в «Чако» было ее идеей.
Д’Агоста огляделся вокруг.
— Здесь все так изменилось с момента нашей первой встречи. Сколько лет прошло?
— С тех убийств в музее? — Марго задумчиво нахмурилась. — Одиннадцать лет. Нет. Двенадцать.
— Даже не верится.
Официант принес меню, на обложке которого был изображен силуэт Кокопелли[58]. Д’Агоста заказал холодный чай, и Марго поддержала его выбор.
— Итак. Чем вы занимались все это время?
— Я теперь работаю в некоммерческой медицинской организации в Ист-Сайде. В институте Пирсона.
— Вот как. И… что вы там делаете?
— Работаю этнофармакологом. Исследую растения коренных народов Америки на предмет их потенциальных лекарственных свойств.
— Звучит интригующе.
— Так и есть.
— Все еще преподаете?
— Боюсь, что к преподаванию я перегорела. У меня есть возможность помочь тысячам людей там, где я работаю сейчас. Тысячам, а не одному классу.
Д’Агоста снова поднял меню и изучил его.
— И как успехи? Нашли какое-нибудь чудо-лекарство?
— Самым многообещающим проектом, над которым я работала, было изучение состава коры сейбы[59], которая может помочь при эпилепсии и болезни Паркинсона. Майя с помощью этой коры лечили у стариков деменцию. Проблема заключается в том, что разработка новых препаратов занимает целую вечность.
Вернулся официант, и они сделали новый заказ.
Д’Агоста внимательно посмотрел на Марго.
— По телефону вы упомянули, что регулярно посещаете музей.
— По крайней мере, раза два-три в месяц.
— Зачем, если не секрет?
— Как это ни печально, естественная среда обитания тех растений, что я изучаю, превращается в болота, выгорает или уничтожается с ужасающей скоростью. Одному Богу известно, сколько потенциальных лекарств от рака уже исчезло с лица земли. В музее собрана самая большая и уникальная этноботаническая коллекция в мире. Конечно же, ее собирали не для меня — местные сотрудники просто коллекционировали лекарства и чудодейственные противоядия разных племен из самых разнообразных уголков мира. Так сложилось, что местные ботанические богатства идеально подходят для моих исследований. В коллекциях музея есть растения, которые уже не встречаются в природе, — она замолчала, напоминая себе, что далеко не каждый собеседник разделяет ее страсть к работе.
Д’Агоста сцепил пальцы.
— Что ж, раз так, могу сказать, что ваши регулярные посещения музея несут огромную пользу для меня.
— Поясните?
Он слегка наклонился к ней.
— Вы ведь слышали о недавнем убийстве, ведь так?
— Вы говорите о Вике Марсале? Я работала с ним, когда была аспирантом в отделе антропологии. Можно сказать, я была одной из немногих, с кем ему удалось поладить, — Марго покачала головой. — Не могу поверить, что кому-то понадобилось убивать его.
— Что ж, расследованием этого трагического случая занимаюсь именно я. И мне нужна ваша помощь.
Марго не ответила.
— Похоже, что незадолго до своей смерти Марсала работал с одним из приезжих ученых. Он помогал этому специалисту найти и изучить некий образец из антропологической коллекции — скелет мужчины, готтентота. Агент Пендергаст помогает мне с этим делом, и он, кажется, всерьез заинтересовался этим скелетом.
— Продолжайте, — кивнула Марго.
Д’Агоста помедлил.
— Просто… ну… Пендергаст пропал. Уехал из города позавчера ночью, не сообщив, как и где его найти. Ну, вы же знаете, это вполне в его стиле. Кроме того, мы только вчера узнали, что удостоверение того ученого, с которым работал Марсала, оказалось подделкой.
— Подделкой?
— Да. Он представился доктором Джонатаном Уолдроном, антропологом Филадельфийского университета, но настоящий доктор Уолдрон ничего об исследовании мнимого Уолдрона не знает. Я сам с ним разговаривал. Он никогда не бывал в музее.
— Как вы можете быть уверены, что он не убийца? Он может просто утверждать, что ничего не знает об этом…
— Я показал его фото персоналу отдела антропологии. Это совершенно другой человек. Он примерно на фут ниже и лет на двадцать старше.
— Странно…
— Именно. Зачем притворяться кем-то другим для того, чтобы просто посмотреть на скелет?
— И вы полагаете, что этот фальшивый ученый — и есть убийца Марсалы?
— Я пока не могу ничего утверждать. Но это чертовски хорошая зацепка. Первая, что у нас появилась. Так что, — он запнулся, — я хотел бы узнать, не хотите ли вы взглянуть на этот скелет?
58
Кокопелли — одно из божеств плодородия, обычно изображаемое в виде сгорбленного человека, играющего на флейте. Он почитается многими коренными американскими племенами в юго-восточной части Соединенных Штатов. Как и большинство божеств плодородия, Кокопелли покровительствует и деторождению, и сельскому хозяйству. Ко всему прочему он является трикстером (то есть всячески нарушает установленные законы и вполне этим доволен).
59
Сейба (лат.