Из своего укрытия Пендергаст осмотрел старый отель с особенно пристальным вниманием. Погода соскоблила краску с досок, а большинство окон казались просто черными отверстиями. В нескольких местах обширная крыша обвалилась, в ней образовались пугающие зияющие дыры. Многие вычурные балконы, расположенные на одной стене, за годы запустения разрушились от времени и обвалились. Это место казалось мертвым, не подавало никаких признаков недавней активности. Воистину, «Фонтенбло» вот уже много лет оставался нетронутым, невозмутимым, изолированным, не удостоенным внимания даже подростковых банд или граффити-художников.
Теперь Пендергаст направил свой бинокль на полмили севернее, за пределы курорта. В той стороне древняя ухабистая грунтовая дорога вилась до темного проема в склоне холма, рваную утробу которого преграждала старая деревянная дверь. Это был вход в шахту «Золотой паук» — рудник, где был добыт кусок бирюзы, найденный в желудке Альбана. Пендергаст осмотрел вход и подход к нему с предельным вниманием. В отличие от «Фонтенбло», старая бирюзовая шахта явно имела признаки недавней активности: он видел свежие следы шин на старой дороге, а перед рудником наст был нарушен и разломан, обнажая более светлый оттенок соли. Были приложены заметные усилия, чтобы стереть, как следы ног, так и отпечатки шин, но оставшиеся от них еле уловимые отметины были отчетливо видны с обзорной точки на холме.
Это нельзя было назвать ни случайностью, ни совпадением. Альбан был убит, и бирюзу поместили в его тело по одной явной причине: чтобы заманить Пендергаста в это богом забытое место. Сама причина, по которой это было сделано, оставалась глубокой загадкой.
Что ж, Пендергаст позволил заманить себя сюда. Но он не позволит застать себя врасплох.
Он долго изучал вход в шахту. Затем, наконец, направил бинокль еще дальше на север, сканируя окружающий ландшафт. Приблизительно в двух милях от «Фонтенбло», на небольшой возвышенности раскинулась сеть улиц. Сломанные уличные фонари и заброшенные дома негласно указывали, что когда-то здесь стоял город. Пендергаст тщательно осмотрел его со своего опорного пункта. Он провел весь следующий час, изучая территорию к северу и югу от шахты, пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы стать свидетельством недавней активности.
Ничего.
Он спустился вниз по склону к своей машине, сел за руль и направился в сторону заброшенной постройки. На подъезде к ней стоял едва читаемый, избитый непогодой обветшалый знак, приветствовавший агента в городе Солтон-Палмз. На полустертом плакате ниже были изображены улыбающиеся женщины в бикини, катавшиеся на водных лыжах.
Достигнув окраины обветшалого пригорода, Пендергаст припарковался и неспешно побрел по Солтон-Палмз, его ковбойские сапоги мерно глухо постукивали по разбитому асфальту, поднимая шлейфы снежно-белой пыли. Солтон-Палмз некогда представлял собой поселение из скромных второсортных домиков. Теперь эти дома лежали в руинах, продуваемые ветрами, без дверей. Некоторые из них сгорели, другие рухнули. Выброшенный на берег разрушенный и гниющий причал, наклоненный под сумасшедшим углом, валялся в сотнях метров от нынешней береговой линии. Одинокое перекати-поле, покрытое соляной корочкой и украшенное кристаллами соли, блестело на солнце, словно гигантская снежинка.
Пендергаст медленно брёл по городу, в замешательстве разглядывая ржавые качели в голых дворах, древние жаровни-барбекю и трещины в детских бассейнах. Старый педальный игрушечный автомобиль, словно призрак 50-х годов, лежал на боку прямо посреди улицы. В тени подворотни виднелся скелет собаки, инкрустированный солью, на шее все еще висел поводок...
Вокруг стояла почти мертвая тишина, нарушаемая лишь слабым стоном ветра.