— Подождите, — качнул головой он. — Кто, черт возьми, такой Иезекииль Пендергаст? Я совсем запутался.
В комнате повисла тишина. Констанс продолжала смотреть на Пендергаста. И, казалось, целую вечность агент ФБР никак не реагировал. Затем он почти незаметно кивнул.
— Пожалуйста, продолжай, Констанс.
— Иезекииль Пендергаст, — заговорила она, — был прапрапрадедом Алоизия и первоклассным жуликом. Он начинал свою карьеру как торговец-шарлатан в странствующей аптеке передвижного театра[69] и со временем разработал собственное так называемое ‘лекарство’: «Растительный эликсир и восстановитель здоровья Иезекииля». Он оказался проницательным маркетологом, и в конце 1880-х годов продажи его снадобья быстро взлетели. Эликсир полагалось вдыхать — что в те времена не было большой редкостью — с использованием специального спрея, который назывался «гидроксоний». Старомодный небулайзер, если говорить современным языком, но Иезекииль запатентовал устройство и продавал его вместе с эликсиром. Он и его изобретение помогали восстановить богатство семьи Пендергаст, которое в то время находилось в упадке. Насколько я помню, надпись на флаконе эликсира гласила: «Приятное лечение от всех скверных жалоб». Он, якобы, мог «сделать слабого сильным, успокоить неврастеника и ароматизировать воздух для дыхания». Однако в то время как продажи эликсира Иезекииля росли, начали расползаться слухи о его побочных эффектах: безумии, убийственной жестокости, и мучительной, изнурительной смерти. Одинокие голоса — такие, как голос доктора Паджетта — звучали в знак протеста, но остались проигнорированными. Некоторые врачи также осуждали ядовитый эффект эликсира. Но очень долго не возникало никакого общественного резонанса. До тех самых пор, пока в свет не вышел номер журнала «Кольерс», описавшего комплекс, как вызывающую зависимость — наркотическую и смертельную — смесь хлороформа, кокаина, ядовитых растений и других токсичных ингредиентов. Производство его прекратилось в 1905-м году. По иронии судьбы, одной из последних жертв стала жена Иезекииля по имени Констанция Ленг Пендергаст, более известная всей своей семье под именем Станза.
Мертвая тишина опустилась на комнату. Пендергаст с непроницаемым выражением лица вновь, не мигая, уставился в пустое пространство, слегка барабаня пальцами по столу.
Марго первой нарушила молчание.
— Одна из газетных статей, которую мы обнаружили, упоминала, что Паджетт обвинил в болезни своей жены некое снадобье. Когда я провела изотопный анализ ее костей, то обнаружила некоторые аномальные химические соединения.
Д'Агоста взглянул на Констанс.
— Так вы говорите, что жена Паджетта стала жертвой этого патентованного лекарства-эликсира, который разработал и продавал предок Пендергаста? И что муж убил ее действительно для того, чтобы прекратить боль и страдания?
— Это мое предположение.
Пендергаст поднялся с кресла. Все взгляды присутствующих обратились к нему, в ожидании, но он просто расправил манишку и снова сел, и лишь легкая дрожь его пальцев говорила о том, насколько сильно он нервничал.
Д'Агоста хотел что-то сказать, но не осмелился. В его уме начала формироваться связь между всеми этими фактами, но она была такой странной, такой ужасающей, что он не мог заставить себя отнестись к ней серьезно.
В этот момент дверь тихо приоткрылась, и вошла миссис Траск.
— Вам звонят, сэр, — обратилась она к Пендергасту.
— Пожалуйста, примите сообщение.
— Извините меня, но это из Индио, штат Калифорния. Мужчина сказал, что это не может ждать.
— Ах, — Пендергаст снова поднялся и направился к двери. На полпути к выходу, он остановился.
— Доктор Грин, — начал он, обращаясь к Марго, — то, что мы обсуждали здесь, носит весьма деликатный характер. Я надеюсь, вы не посчитаете мою просьбу неподобающей, если я попрошу вас дать обещание не разглашать услышанное кому-либо еще.
— Как я уже сказала, вы можете рассчитывать на меня. Ранее этим вечером вы уже просили нас практически дать клятву о сохранении тайны этого разговора.
Пендергаст кивнул.
— Да, — сказал он. — Да, конечно.
И, кратко взглянув на каждого, он вслед за миссис Траск вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
31
Приближаясь к городу Индио по восточному участку шоссе номер 10, д’Агоста с любопытством выглядывал из окна машины Государственного Департамента Исправительных Учреждений. Ранее ему приходилось бывать в Калифорнии лишь единожды, и тогда он был девятилетним ребенком, которого родители решили свозить в Диснейленд. Он помнил только мимолетные образы пальм, скульптурные бассейны, чистые широкие бульвары, украшенные цветочными горшками, гору Маттерхорн и Микки Мауса. Тогда это стало для него настоящим открытием, потому что этот край страны он посещал впервые. А еще он помнил, что вокруг все было высохшим и коричневым, и здесь, в Калифорнии, было жарко, как в аду. Странные кусты, чахлые древообразные кактусы и голые холмы… он не понимал, как кто-то может жить в подобной Богом забытой пустоши.
69
Передвижной театр — передвижной спектакль, в антрактах которого продавались различные лекарства. Был особенно популярен в начале 19 века.