И она взглянула на меня из-под волос, спадавших на лоб. Ее глаза были холодны и настороженны. Я не верил в то, что она говорит, и, по-видимому, это отражалось на моем лице.
— Ненавижу терять друзей, — упорно продолжала она. — В особенности тех, которые были друзьями моего мужа. Их становится все меньше… Я имею в виду тех, с кем мы дружили в Аризоне… А Пол был одним из них. Он был рядом с нами, когда Ричард добился первого большого успеха. Знаете, по правде говоря, Пол этому способствовал. Но ему самому не удалось добиться успеха.
— Отношения между ними были напряженными?
— Между моим мужем и Полом? Ну что вы! Пол был одним из учителей Ричарда. И очень гордился его достижениями.
— А что думал о нем ваш муж?
— Он был благодарен ему. Они всегда дружили, пока Ричард жил среди нас. — Она бросила на меня долгий, подозрительный взгляд. — Не понимаю, к чему вы клоните?
— Я сам не понимаю, мэм.
— Тогда зачем говорить об этом? Мы только теряем время — ваше и мое.
— Я в этом не уверен. Скажите мне, ваш муж жив? Она покачала головой:
— Не могу ответить на ваш вопрос. Не знаю. В самом деле не знаю.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Он ушел летом пятидесятого года. С тех пор я его не видела.
— Не было ли каких-нибудь косвенных доказательств того, что с ним случилось что-то недоброе?
— Совсем наоборот. Он написал мне чудесное письмо. Хотите его увидеть?
— Я уже видел. Значит, вы предполагаете, что он жив?
— Надеюсь, что так. Я молюсь об этом. И верю, что он жив.
— Не пытался ли он с вами связаться с момента своего исчезновения?
— Никогда.
— А вы не ожидаете получить от него какую-нибудь весточку?
— Не знаю. — Она наклонила голову немного набок, напрягая мышцы шеи. — Этот разговор причиняет мне боль.
— Очень сожалею.
— Зачем же вы его продолжаете?
— Пытаюсь выяснить, существует ли какая-то возможность того, что убийцей Пола Граймса был ваш муж.
— Это абсурдная мысль. Абсурдная и отвратительная.
— Кажется, Граймс был иного мнения. Перед смертью он назвал имя вашего мужа.
Она не упала в обморок, но казалось, была близка к этому, побледнев так, что это было видно даже под слоем макияжа. Я поддержал ее за плечи. Ее кожа была холодная и гладкая — как мрамор.
Рико отворил дверь, толкнув ее плечом, и вошел в комнату. Он был очень крепкого телосложения и с трудом помещался в маленькой гостиной.
— Что здесь происходит?
— Ничего, — отозвалась миссис Чентри. — Пожалуйста, Рико, уйди.
— Он на вас напал?
— Нет, нет. Но я хочу, чтобы вы оба ушли. Пожалуйста.
— Вы слышали, что она сказала? — обратился ко мне Рико.
— Вы ведь также слышали. Мне необходимо поговорить с миссис Чентри по одному делу. — Я посмотрел на нее: — Вы не хотите узнать, что сказал Граймс?
— Наверное, я должна это выслушать. Рико, оставь нас одних, ладно? Все в порядке.
Рико явно не был убежден в этом. Он бросил на меня грозный и одновременно обиженный взгляд, как маленький мальчик, которого ставят в угол. Он был очень высокого роста, и на взгляд тех, кому нравятся мужчины с яркой внешностью, мог сойти за красавца. Мне невольно пришла в голову мысль, не принадлежит ли к таковым и миссис Чентри.
— Прошу тебя, Рико. — Это было сказано тоном хозяйки злого сторожевого пса или ревнивого жеребца.
Рико удалился из комнаты, и я закрыл за ним дверь.
— Он давно работает у меня, — пояснила миссис Чентри. — И был сильно привязан к моему мужу. Когда Ричард ушел, он перенес свою привязанность на меня. — Разумеется, — отозвался я.
Она слегка порозовела, но предпочла не развивать эту тему.
— Вы собирались мне сообщить, что сказал перед смертью Пол Граймс.
— Действительно. Он явно принял меня за вашего мужа и сказал: «Чентри, оставь меня в покое». А потом добавил: «Я знаю тебя, сукин сын». Естественно, я сделал из этого вывод, что, может быть, человеком, избившим его до смерти, был ваш муж.
Она опустила ладони, открыв бледное, усталое лицо.
— Это невозможно. У Ричарда не было агрессивных наклонностей. Пол Граймс был его близким другом.
— Я похож на вашего мужа?
— Нет. Ричард был значительно моложе… — Она внезапно замолчала. — Но теперь, конечно же, он значительно старше, ведь так?
— Все мы стареем. Прошло двадцать пять лет.
— Да. — Она склонила голову, словно внезапно почувствовав тяжесть этих лет. — Но Ричард вовсе не был на вас похож. Возможно, только его голос немного напоминал ваш.
— Но Граймс принял меня за Ричарда Чентри прежде, чем я заговорил. Я вообще не сказал ему ни слова.