Лэшмэн вторично положил трубку.
16
Утренний ветер стих. Воздух был чист и свеж. Ястреб повис над домом Баймейеров, словно блестящее украшение, свисающее с бесконечно высокого потолка.
Мистер и миссис Баймейер вышли мне навстречу. Они были одеты довольно старомодно, как супружеская чета, отправляющаяся на похороны, причем выглядели так, будто хоронить собирались именно их.
Миссис Баймейер шла впереди. Под глазами у нее залегли темные круги, которые не удалось полностью прикрыть макияжем.
— У вас есть какие-нибудь сведения о Дорис?
— Кажется, она вчера вечером выехала из города вместе с Фрэдом Джонсоном.
— Почему вы ее не остановили?
— Она не предупреждала меня о своем отъезде. А даже если бы она это сделала, я все равно не мог бы ей запретить.
— Почему? — Рут Баймейер наклонилась ко мне, приподняв свою породистую голову, как томагавк.
— Дорис уже в таком возрасте, что может делать все что хочет. Возможно, ей не хватает здравого смысла, но лет вполне достаточно.
— Куда они поехали?
— По-видимому, в Аризону. Я напал на след, ведущий в Тусон, и думаю, что именно туда они и отправились. Не знаю, с собой ли у них картина. Фрэд утверждает, что кто-то украл ее у него.
— Вздор, — впервые отозвался Джек Баймейер.
Я не собирался с ним спорить:
— Вероятно, вы правы. Если вы хотите, чтобы я выехал в Тусон, вам, разумеется, придется нести дополнительные расходы.
— Ну, ясное дело. — Баймейер отвел взгляд от меня и посмотрел на жену: — Я ведь говорил тебе, что нас ждут новые издержки. Всегда так бывает.
У меня появилось желание его ударить. Вместо этого я повернулся и отошел на другой конец подъездной дороги. Далеко уйти мне не удалось, так как меня остановила сетчатая ограда вышиной в пять футов.
Склон холма круто опускался к краю ущелья. На противоположном холме стояла вилла миссис Чентри, напоминавшая с такого расстояния домик в стеклянном шаре.
Стоявшая за виллой оранжерея была покрыта стеклянной крышей. Сквозь маленькие блестящие стеклышки я заметил среди густой зелени какое-то движение.
Мне показалось, что два человека стоят друг против друга и делают размашистые жесты, словно пара фехтовальщиков, которых разделяет слишком большая дистанция, чтобы они могли нанести друг другу вред.
Позади я услышал спокойный голос Рут Баймейер:
— Прошу вас, вернитесь. Я знаю, что Джек бывает невыносим. Бог свидетель, уж я-то знаю. Но вы нам действительно нужны.
Я не мог устоять перед ее просьбой и громко сообщил ей об этом, но попросил подождать, пока я схожу к машине за биноклем. В него я отчетливо увидел то, что происходило в оранжерее. Седая женщина и черноволосый мужчина, в котором я узнал Рико, стояли в зарослях кустарника, покрытого орхидеями, и обрезали его при помощи длинных искривленных ножей.
— В чем дело? — спросила Рут Баймейер.
Я протянул ей бинокль. Она приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть поверх изгороди.
— Что они делают?
— Похоже, приводят в порядок оранжерею. Миссис Чентри любит ухаживать за растениями?
— Возможно. Но прежде я никогда не видела, чтобы она что-то делала лично.
Мы снова подошли к ее мужу, который все это время стоял неподвижно возле моего автомобиля, погруженный в гневное молчание.
— Вы хотите, чтобы я поехал по вашему делу в Тусон? — обратился я к нему.
— Пожалуй, да. У меня нет выбора.
— У вас есть выбор.
Но миссис Баймейер поспешно прервала наш диалог, попеременно поглядывая то на мужа, то на меня, словно теннисный арбитр.
— Мы хотим, чтобы вы по-прежнему занимались этим делом, мистер Арчер. Если вы желаете получить аванс, я охотно выплачу вам его из собственных сбережений.
— В этом нет необходимости, — вмешался Баймейер.
— Хорошо. Благодарю тебя, Джек.
— Я возьму у вас пятьсот долларов, — сказал я.
Баймейер тихо застонал и, казалось, на какое-то время утратил дар речи. Все же, помолчав, он сказал, что готов выписать чек, и вошел в дом.
— Почему он так относится к деньгам? — поинтересовался я.
— Видимо потому, что они достались ему нелегко.
Когда он работал на шахте молодым, бедным инженером, он был совсем иным. Но в последнее время он многих оттолкнул от себя.
— К примеру, собственную дочь. И жену. А как обстоит дело с Саймоном Лэшмэном?
— С художником? Что вы имеете в виду?
— Разговаривая с ним сегодня утром, я упомянул фамилию вашего мужа. Лэшмэн отреагировал на нее очень неприязненно. Откровенно говоря, он послал меня к дьяволу и повесил трубку.