Женщина, появившаяся из подсобки, выглядела как сестра Паолы. У нее были широкие плечи, большой бюст, такая же темная кожа и широкие скулы. Одежда ее состояла из вышитой блузки, длинной, широкой юбки и босоножек.
Ее темные глаза отливали живым блеском; черты лица были тонкие. У меня было ощущение, что она излучает давно накапливаемую, но неиспользуемую энергию.
— Чем могу служить?
— Меня зовут Арчер. Я друг вашей дочери.
— Ну разумеется. Мистер Арчер. Паола упоминала о вас в телефонном разговоре. Это вы нашли тело Пола?
— Да. Я очень сожалею.
— И вы детектив, ведь так?
— Да, я занимаюсь именно этим.
Она окинула меня испытующим взглядом:
— В данную минуту вы также занимаетесь этим?
— К сожалению, в моей профессии приходится работать двадцать четыре часа в сутки.
— Меня в чем-то подозревают?
— Не знаю. А существуют какие-то причины вас подозревать?
Она покачала своей красивой головой:
— Я не виделась с Полом больше года. Мы разошлись много лет назад. Когда Паола перестала быть ребенком, у нас больше не оставалось никаких оснований для дальнейшей совместной жизни. Все уже было давно кончено.
Ее открытость и непосредственность произвели на меня хорошее впечатление. По-видимому, она все же поняла, что сказала больше, чем было необходимо, и прикрыла рот левой рукой. Я заметил, что ее красные ногти обгрызены, и мне стало досадно, что я ее напугал.
— Не думаю, чтобы кто-то в чем-то вас подозревал.
— И правильно. Я не причинила Полу никакого вреда, всего лишь пыталась сделать из него мужчину. Паола, возможно, придерживается иного мнения… Она всегда вставала на его сторону. Но я делала для него все что могла, как только он давал мне такую возможность. По правде говоря, ему вообще не следовало жениться.
Ее тайная жизнь и воспоминания времен супружества, оживавшие под маской спокойствия, казалось, выплескивались на поверхность.
Мне вспомнилось, что говорила Паола, и я спросил напрямик:
— Он был гомосексуалистом?
— Он любил и мужчин, и женщин. В то время, когда я была его женой, он, кажется, не водился с мальчиками. Но всегда любил общество молодых людей, в частности учеников школы, в которой преподавал. Впрочем, в этом не было ничего плохого. Он любил работу учителя. Я тоже многому у него научилась, — задумчиво добавила она. — Прежде всего, он научил меня правильно говорить по-английски. Это изменило всю мою жизнь. Но в его жизни что-то сломалось. Может быть, и по моей вине. Он не умел со мной обращаться. — Она нетерпеливо повела бедрами. — И всегда утверждал, что из-за меня сбился с пути. Может, он и прав. — Она наклонила голову и крепко сжала кулаки. — У меня прежде был тяжелый характер. Между нами случались скандалы, даже драки. Но я очень любила его. Пол же никогда не любил меня по-настоящему. Во всяком случае, с тех пор как я перестала быть его ученицей и сделалась женой.
— А кого он любил?
Она задумалась над моим вопросом:
— Паолу. Он любил ее по-настоящему, хотя это и не принесло ей счастья. Он также любил некоторых из своих учащихся.
— Это относится и к Ричарду Чентри?
Ее мрачный взгляд устремился внутрь, к прошлому. Она чуть заметно кивнула головой:
— Да, он любил Ричарда Чентри.
— Они были любовниками в буквальном смысле слова?
— Кажется, да. По крайней мере, так считала молодая миссис Чентри. Откровенно говоря, она даже подумывала, не потребовать ли развода.
— Откуда вам это известно?
— Когда Пол поселился у них, она как-то нанесла мне визит. Ей хотелось, чтобы я прервала их связь. Так она тогда выразилась. Но теперь я подозреваю, что она намеревалась использовать меня в качестве свидетеля против своего мужа, если бы дело дошло до развода. Я ей ничего не сказала.
— А где происходил этот разговор?
— Здесь, в этом магазине.
И она постучала по полу кончиком босоножки, кокетливо изогнувшись при этом. Она принадлежала к женщинам, эротичность которых с возрастом принимает скрытую форму, но при удобном случае готова вспыхнуть с новой силой. Я стоял совершенно неподвижно.
— Когда состоялся ваш разговор с миссис Чентри?
— Должно быть, это было в сорок третьем году, в начале лета. Мы только что открыли этот магазин. Пол одолжил у Ричарда изрядную сумму, чтобы оборудовать и обставить его. Деньги были даны в виде аванса за будущие уроки живописи. Но Ричард не получил их назад. Они с женой переехали в Калифорнию в конце лета того же года. — Она прыснула от смеха так неожиданно и бурно, что кораллы, висевшие у нее на груди, громко застучали. — Это был самый отчаянный поступок, который я только видела в жизни.