— Поэтому ты уже двадцать пять лет не вылезаешь из ее постели, — с отвращением проговорил Маккендрик. — А тот бедняга все это время лежал в земле в качестве удобрения для ее орхидей. Ведь так?
Рико опустил голову и принялся всматриваться в исцарапанный пол у своих ног.
— Может, и так. Только я его не убивал.
— Но скрывал преступника, кем бы он ни был. Кто же его убил?
— Не знаю. Меня при этом не было.
— И лежа с ней в кровати в течение двадцати пяти лет, ты не нашел времени спросить, кто его убил?
— Нет, сэр. Это было не мое дело.
— Зато теперь оно твое. Вы все в этом замешаны, надеюсь, ты это понимаешь… Ты, мистер Чентри, его жена и та брюнетка с маленьким мальчиком. — Маккендрик снова поднял череп и придвинул его, как напоминание о смерти, к самому лицу Рико. — Так ты уверен, что это не мистер Чентри?
— Нет, сэр. То есть да, сэр, уверен, что это не он.
— Откуда тебе это известно? Ведь ты закопал его в мешке?
— Она сказала, что это тот, второй, мужчина в коричневом костюме.
— И ты основываешься только на ее словах?
— Да, сэр.
— На словах миссис Чентри?
— Да.
Маккендрик бросил еще один долгий мрачный взгляд на череп, после чего перевел глаза на меня:
— Вы хотите задать какие-нибудь вопросы?
— Да, капитан, благодарю вас. Разумеется, хочу. — Я повернулся к Рико: — Если предположить, что этот череп принадлежит не Ричарду Чентри, то что, по твоему мнению, могло с ним случиться?
— Мне всегда казалось, что он просто ушел.
— Почему?
— Не знаю.
— Ты видел его с тех пор? Получал от него какие-нибудь известия?
— Нет. Он оставил письмо… Вы, наверное, видели его в музее.
— Видел. Когда он его написал?
— Не знаю.
— После убийства того мужчины и перед своим уходом?
— Я не знаю, когда он его написал. С тех пор я никогда его больше не видел и не разговаривал с ним.
— А миссис Чентри не говорила тебе, куда он ушел?
— Нет, сэр. По-моему, она сама не знает.
— Он взял что-нибудь с собой?
— Насколько мне известно, ничего. Она занималась его вещами после исчезновения.
— Миссис Чентри переживала из-за его ухода?
— Не знаю. Она не говорила со мной об этом.
— Даже в постели?
Рико покраснел:
— Нет, сэр.
— А что случилось с той брюнеткой и мальчиком? Ты видел их с тех пор?
— Нет. Да я их и не искал. Никто мне этого не приказывал.
— А что тебе приказывали?
— Заниматься домом и теми, кто в нем живет. Я стараюсь, как могу.
— Теперь там остался только один человек, да?
— Ну да. Миссис Чентри.
— Вы думаете, она пожелает отвечать на вопросы? — обратился я к Маккендрику.
— Я еще не готов к ее допросу, — неестественным тоном проговорил он. — Мне необходимо переговорить об этом со своим начальством.
Лично я предпочел бы обговорить кое-какие вопросы с его подчиненными, но не мог этого сделать без его согласия. Я подождал, пока Рико отведут в камеру, и, когда мы остались в кабинете одни, сказал, что, по моему мнению, могло случиться с Бетти Сиддон.
Маккендрик нервными движениями перекладывал что-то на своем письменном столе. Лицо его сделалось багровым, словно он страдал гипертонией.
— Сегодня ночью я уже не могу ничего предпринять в отношении этой Сиддон, — прервал он меня наконец. — Да и не стал бы ничего делать, даже если бы у меня были люди.
Женщины постоянно куда-то исчезают по своим делам. Она красивая девушка… Наверное, задержалась где-нибудь на квартире у своего дружка.
Я чуть не заехал ему в зубы. Сидя в кресле, я пытался справиться с бешенством, холодно кипевшим в моей голове на манер жидкого газа. В конце концов я решил соблюдать осторожность, понимая, что, стоит мне потерять контроль над собой, и я буду отстранен от следствия.
Взвесив все это, я сосредоточил внимание на черепе, напоминая себе, что с возрастом люди должны становиться рассудительнее.
— Вообще-то, ее дружок — это я, — произнес я, немного овладев собой.
— Я так и думал. Впрочем, у меня не настолько много людей, чтобы приказать им ходить по всем домам и стучаться во все двери. Вы напрасно за нее волнуетесь, уверяю вас. Она достаточно умна и хорошо знает свой город. Если в течение ночи она не вернется, утром мы взвесим ситуацию.
Он начал говорить таким тоном, будто уже стал начальником полиции. Я подумал, что мне бы этого очень не хотелось, но, по иронии судьбы, именно мне предстояло помогать ему в достижении этой цели.
— Вы разрешите представить вам несколько предложений и просьб, капитан?
Он бросил нетерпеливый взгляд на стенные электрические часы — было около полуночи.