— Пожалуйста, войдите, если это так необходимо, — холодно и тихо произнесла она.
Я вошел следом за ней в гостиную, в которой вчера происходил прием. Она зажгла стоявший за креслом торшер и застыла возле него в неподвижности. Мы смотрели друг на друга в глухой тишине. В гостиной уже не слышалось отголосков минувшего приема.
— Я знаю людей вроде вас, — проговорила она наконец. — Вы один из тех самозваных экспертов, которые не могут не совать нос в чужие дела. Вы просто не можете видеть, как кто-то живет своей жизнью, вам непременно хочется вмешаться, ведь так?
Она раскраснелась, возможно, под влиянием гнева. Но ее высказывания, очевидно, были продиктованы и другими мотивами.
— И это вы называете жизнью? — спросил я. — Сокрытие убийства ради человека, которого вы не видели уже двадцать пять лет?
Сожительство с таким взрослым ребенком, как Рико, только бы сохранить тайну?
Словно под влиянием внезапного изменения освещения, ее лицо сделалось вдруг бесцветным, а глаза резко потемнели.
— Никто не давал вам права говорить со мной подобным образом!
— Советую вам привыкать к этому. Когда люди из окружной прокуратуры возбудят дело в Верховном суде, они не станут выбирать слов.
— Это дело никогда не дойдет до суда. Вообще нет никакого дела. — Но в ее глазах я видел тревогу и замешательство, которые она тщетно пыталась скрыть.
— Не надо притворяться. Двадцать пять лет назад в этом доме был убит человек. Я не знаю, кто он такой, но вы, полагаю, знаете. Рико закопал его в оранжерее. Сегодня, с вашей помощью, он выкопал кости и положил в мешок с грузом. К несчастью для вас обоих, я поймал его прежде, чем он успел выбросить мешок в море. Вы хотите знать, где теперь находятся эти кости?
Миссис Чентри отвернулась от меня, не желая этого знать. Неожиданно она осела в кресло, словно ноги отказались ей служить. Закрыв лицо руками, она, кажется, пыталась разрыдаться.
Стоя над ней, я прислушивался к звукам ее отчаяния. Она была красива и беспомощна, но я почему-то не мог вызвать в себе сочувствия к ней. Она выстроила свою жизнь на останках погибшего, и смерть овладела значительной частью ее личности.
— Где теперь эти кости? — спросила она, как будто наши мысли развивались параллельно.
— У капитана Маккендрика. Ваш друг Рико во всем признался.
Она мысленно взвешивала значение этих слов. Услышав их, она словно сделалась меньше. Но ум и решительность по-прежнему не оставляли ее.
— Думаю, что мы с Маккендриком сумеем договориться, — заявила она. — Он очень честолюбив. Не знаю, как пойдет дело с вами. Но ведь вы работаете ради денег, не так ли?
— Я зарабатываю столько, сколько мне нужно.
Она наклонилась вперед, упершись в колени украшенными кольцами руками.
— Я имею в виду большие деньги. Сумму, которую вы не смогли бы скопить за всю жизнь. Вам бы не пришлось работать.
— А я люблю свою работу.
Досада, отразившаяся на ее лице, сделала его почти некрасивым. Она ударила сжатыми кулаками по коленям:
— Бросьте ваши шутки. Я говорю серьезно.
— Я тоже. Мне не нужны ваши деньги. Но возможно, я соглашусь на взятку в виде информации.
— И что я получу в обмен на эту взятку?
— Шанс выпутаться, если только это возможно.
— Вы что же, хотите выступить в роли Господа Бога?
— Не совсем. Мне просто хочется понять, почему такая женщина, как вы, имеющая все, чего только можно пожелать, пытается скрыть убийство.
— Не убийство. Это был несчастный случай.
— И кто повинен в нем?
— Ведь вы мне не верите, правда?
— Вы еще не сказали ничего такого, во что можно было бы верить или не верить. Я знаю только, что вы выкопали кости и велели Рико утопить их в море. Вы совершили глупость. Нужно было оставить их под землей, в оранжерее.
— Не разделяю вашего мнения. Я совершила ошибку, доверившись Рико. Мне нужно было сделать это самой.
— Чей это был труп, миссис Чентри?
Она потрясла головой, как будто прошлое осаждало ее, словно пчелиный рой.
— Я не знала этого человека. Он пришел и сказал, что хочет повидаться с моим мужем. Ричарду не нужно было принимать его, и он не сделал бы этого, но фамилия мужчины ему явно о чем-то говорила. Он приказал Рико впустить его в мастерскую. Когда я вторично увидела его, он уже был мертв.
— Как его звали?
— Не помню.
— Вы присутствовали при разговоре Рико с ним?
— Да. По крайней мере, какое-то время.
— А потом, когда Рико закапывал труп?