— Я знала об этом, но лично не присутствовала.
— Рико утверждает, что это вы отдали ему распоряжение.
— Вероятно, в каком-то смысле так оно и было. Я передала ему пожелание мужа.
— Где находился ваш муж во время погребения?
— Писал в мастерской свое прощальное письмо. — Странно, — добавила она помолчав, — он всегда говорил, что когда-нибудь уйдет именно таким образом, оставив все и начав новую, свободную жизнь.
И когда подвернулся случай, он так и поступил.
— Вы знаете, куда он ушел?
— Нет. С тех пор он не давал о себе знать.
— Вы думаете, он жив?
— Надеюсь, что да. Он был… и есть, в конце концов, великий человек.
Она позволила себе уронить несколько слезинок, явно стремясь вернуть утраченные позиции и заново воссоздать трогательный миф о Чентри из новых и старых фрагментов, которые оказались под рукой.
— Почему он убил того мужчину в коричневом костюме?
— Я не знаю, убил ли он его. Это мог быть просто несчастный случай.
— Это он так утверждал?
— Не помню. Мы не говорили на эту тему. Он написал письмо и ушел.
— Значит, вы не знаете, как и почему был убит тот мужчина?
— Понятия не имею.
— И муж ничего вам не объяснил?
— Нет. Ричард покинул дом с такой поспешностью, что не было времени для объяснений.
— А я слышал, что все происходило иначе. Рико утверждает, что вы с мужем какое-то время разговаривали с тем человеком в мастерской. О чем шла речь?
— Не помню, чтобы я участвовала в разговоре.
— А вот Рико помнит.
— Он лжет.
— Большинство мужчин прибегает ко лжи в критической ситуации. Впрочем, как и большинство женщин.
Она начала терять уверенность в себе, место которой постепенно занимала злость.
— Не могли бы вы избавить меня от ваших обобщений? Я много пережила в течение последних двадцати четырех часов, и выслушивание пошлых сентенций заурядного частного детектива выше моих сил.
Она произнесла это взволнованным голосом, очевидно, переставая владеть собой.
— Вы много пережили в течение последних двадцати пяти лет, — заметил я. — И ситуация будет ухудшаться, если вы не сделаете усилий, чтобы закончить это дело.
С минуту она сидела, погрузившись в молчание, как будто всматривалась в непогребенное прошлое.
— Как его закончить? — спросила она наконец.
— Скажите, что на самом деле случилось и почему.
— Я уже сделала это.
— Нет, мэм. Вы опустили некоторые важные подробности. Кем был мужчина в коричневом костюме, почему он сюда явился? Он приходил дважды и во второй раз, когда и был убит, привел с собой женщину и маленького мальчика.
Она молча переваривала эту информацию, напоминая человека, переживающего укороченный процесс старения. Она не пыталась закрыть глаза или оттолкнуть мои слова от себя. У меня было такое чувство, что она давно ожидала этой минуты.
— Значит, Рико вам все рассказал?
— Он болтал без передышки. Вы выбрали себе в сообщники неподходящего партнера.
— Я его не выбирала. Просто он оказался под рукой. — Она пристально взглянула на меня, будто прикидывала, не могу ли я занять в ее жизни место Рико. — У меня не было выбора.
— Всегда есть какой-то выход.
Она откинула назад свою красивую голову и провела ладонью по волосам жестом, говорившим о глубокой подавленности.
— Легко вам говорить. Труднее осуществить это на практике.
— Сейчас у вас тоже есть выбор, — сказал я. — Вы можете оказать мне помощь…
— Но ведь я и пытаюсь это делать.
— Да. Но скрываете часть правды. Вы можете помочь прояснить это дело. Если вы сделаете это, я постараюсь максимально помочь вам.
— Я не нуждаюсь в ваших благодеяниях, — отрезала она, но внимательно следила за выражением моего лица, пытаясь прочитать на нем смысл моих слов.
— Вы совершаете ошибку, пытаясь выгораживать мужа. Вас могут обвинить в соучастии в убийстве.
— Это было не убийство, а несчастный случай. Тот мужчина находился в плачевном состоянии. Мой муж мог толкнуть или ударить его. Но у него не было намерения убивать.
— Откуда вам это известно?
— Он сам мне сказал. И он не лгал.
— А он сказал вам, кто этот человек?
— Да.
— Как его звали?
Она поспешно покачала головой:
— Я не помню. Какой-то человек, которого муж знал еще по армии. Он был ранен на Тихом океане и провел несколько лет в госпитале для инвалидов — ветеранов войны. Когда его наконец выписали, он приехал сюда, чтобы повидаться с мужем. Очевидно, он слышал, что Ричард добился признания как художник, и приехал погреться в лучах его славы.