И не забывайте, он также принадлежал к тому семейству. Феликс Чентри был его отцом. Между Уильямом и Ричардом не было никаких столкновений.
— Почему же тогда Ричард уехал из Аризоны сразу после смерти Уильяма?
— Не знаю. Может потому, что боялся быть убитым.
— Он так утверждал?
— Я никогда не говорила с ним об этом. И даже не видела его с тех пор.
— Со времени смерти Уильяма?
— Да. Я не видела его тридцать два года. А в течение двадцати пяти лет никто не знает, что с ним и куда он подевался. Только сегодня я узнала от вас, почему это произошло. — Она беспокойно задвигалась и взглянула на стоявшую рядом бутылку. — Если вы намерены пробыть у меня еще некоторое время, то можете налить мне еще. И себе тоже.
— Нет, спасибо. Еще несколько вопросов, и я оставлю вас в покое. Кажется, после вашего сына осталась вдова с маленьким ребенком?
Выражение ее глаз изменилось, как будто она смотрела в далекое прошлое.
— Кажется, да.
— Значит, вы не уверены в этом?
— Мне говорили о них. Но я их никогда не видела.
— Почему?
— Это случилось не по моей воле. Просто они как сквозь землю провалились. До меня дошли слухи, что та женщина, вдова сына, вышла за кого-то другого и взяла его фамилию.
— Вам известна эта фамилия?
— К сожалению, нет. Они никогда не пытались вступить со мной в контакт.
— Вы думаете, они находились в контакте с Ричардом Чентри?
— Откуда я могу знать? — сказала она отворачиваясь.
— А та женщина с мальчиком, которые двадцать пять лет назад посетили дом Ричарда Чентри… не могли это быть вдова Уильяма и ее сын?
— Понятия не имею. Мне кажется, вы пытаетесь связать весьма отдаленные дела.
— Я вынужден это делать. Разгадка лежит в далеком прошлом. Вы не догадываетесь, кто мог быть тот мужчина, которого убили и похоронили в оранжерее?
— Не имею ни малейшего понятия.
— А это не мог быть ваш сын Уильям?
— Вы с ума сошли! Уильям был убит в Аризоне в сорок третьем году, то есть семью годами раньше.
— Вы видели его труп?
— Да.
— Говорят, он был сильно обезображен. Вы были в состоянии опознать его с полной уверенностью?
— Да. Мой сын Уильям умер тридцать два года назад.
— А что сталось с его останками, после того как вы их опознали?
— Мне точно не известно.
— Это странно.
— Неужели? Как вам известно, у него была в Калифорнии жена. Она потребовала, чтобы тело отослали ей, и там его похоронила. Я не возражала. Мертвый человек уходит навсегда. Не имеет никакого значения, где он будет погребен. — Она говорила сухим, равнодушным тоном, но у меня было такое впечатление, что она сознательно душит в себе чувства. Словно читая мои мысли, она добавила: — Когда я умру, а это, наверное, случится скоро, я хочу, чтобы мое тело сожгли и прах развеяли в пустыне поблизости от Тусона.
— Неподалеку от Лэшмэна?
Она взглянула на меня с раздражением и одновременно с интересом:
— Вы чертовски много знаете.
— А вы чертовски мало хотите мне сказать, Милдред, — отозвался я. — Так где же, в конце концов, был похоронен Уильям?
— Кажется, где-то в Калифорнии.
— Вы когда-нибудь были на его могиле?
— Нет, я не знаю, где она находится.
— И вам неизвестно, где проживает его вдова?
— Нет. Я никогда не интересовалась родственниками. Я ушла из своей семьи, когда мне было четырнадцать лет, еще в Денвере, и никогда не возвращалась. Да и не скучала по ней.
Но она продолжала вглядываться полуприкрытыми глазами в отдаленное прошлое, словно желала проследить весь свой жизненный путь. Быть может, она испытала то же, что и я: подземный толчок достаточной силы, чтобы заставить мертвеца встать из могилы.
36
Когда я добрался до Сикамор Пойнт, часы в моем автомобиле показывали почти три. Море кашляло сквозь сон у подножия пляжа. Я тоже едва не поддался искушению соснуть на переднем сиденье машины.
Но в домике Джейкоба Уитмора горел свет, и я пережил момент надежды, что застану в нем Бетти. Однако оказалось, что Джесси Гейбл одна.
Стоило мне войти в освещенную комнату, как я заметил происшедшую с Джесси метаморфозу: движения ее были более решительными, глаза глядели смелее. Я почувствовал запах спиртного, но она вовсе не казалась пьяной. Она указала мне на стул.
— Вы должны мне сто долларов, — заявила она. — Я узнала фамилию женщины, которая продала Джейку ту картину.
— Кто же это такая?
Она наклонилась над столом, положив руку мне на плечо: