После мгновенного колебания Дэрк ответил на его рукопожатие, но Сюзанна заподозрила, что Корнишу хорошо известно его нерасположение. Корниш с удивлением обратил взор на нее, когда Дэрк представил ее как свою жену.
— Ты женился на американке? — сказал он. — Мои поздравления, Гогенфильд.
Он протянул Сюзанне руку, и во время рукопожатия она дотронулась до его пальцев, тонких и жестких, в которых чувствовалась недюжинная сила. Она вспомнила, что этот человек во время войны был десантником, и данный факт не действовал успокаивающе.
— Как удачно, что я тебя встретил, — повторил он. — Я очень рассчитывал на это. Письма, которые я отослал Никласу Ван Пелту, остались без ответа. Я закончил работу над книгой в той части, что касается Претории и Йоханнесбурга. Сейчас я собрался в Кейптаун и хочу убедить Ван Пелта встретиться со мной. Ты не посодействуешь мне, Гогенфильд?
Дэрк пожал плечами, и было видно, что он с трудом сдерживается.
— Как ты знаешь, у дяди Никласа свои принципы. Если он решил не видеть тебя, то, я думаю, это окончательно.
— Это не окончательно, насколько я понимаю, — холодно ответил его собеседник. — Если ты не желаешь помочь мне, то я вынужден буду обойтись без тебя.
— Вот именно, — сказал Дэрк.
Дэрк был очень напряжен, в то время как Джона Корниша, казалось, это совсем не задело и он был полностью равнодушен к возникшему препятствию. У Сюзанны возникло тревожное чувство, что Дэрк вполне способен устроить сцену, если выйдет из себя. Поэтому, чтобы предотвратить возможный взрыв, она поспешила вмешаться.
— О чем вы сейчас пишете, мистер Корниш? — спросила она в порыве фальшивого энтузиазма.
Его внимание, несомненно, было сфокусировано на Дэрке, во всем его облике сквозила настороженность — настороженность человека, способного, если понадобится, думать и действовать быстро.
Он ответил, не глядя на нее, безразличным тоном:
— Это книга об алмазах Южной Африки.
— Еще одна? — Светлые брови Дэрка насмешливо поднялись. — Не будет ли эта книга об алмазах лишней? Лишней в ряду книг, охватывающих все от истории де Бирза до алмазной контрабанды!
Джон Корниш спокойно отвечал, и было что-то слегка пугающее в его нежелании ни обижаться, ни уступать. «Это человек, который может стать безжалостным и опасным врагом», — подумала Сюзанна.
— Возможно, у меня другой подход, — сказал он. Наступила пауза, как будто много недосказанного повисло в воздухе между ними. Затем он повернулся к Сюзанне, показывая, что закончил отвечать Дэрку и игнорирует его. — По-настоящему можно рассуждать об алмазах, только находясь в Кимберли. В следующий раз вы должны вернуться и посмотреть какую-нибудь из копей.
— Мне очень не хочется спускаться в копи, — быстро сказала Сюзанна в желании противостоять этому человеку, потому что Дэрк противостоял ему.
— Копи — это только начало истории, — сказал Корниш. — Настоящие волнения начинаются на поверхности земли. Я считаю, что трюизм — утверждать, что алмазы приносят вред сами по себе. Лишь людские махинации с ними приводят к бедам. И именно об этом моя книга.
Громкоговоритель пригласил их обратно в самолет, и Дэрк, взяв Сюзанну под руку, повел ее прочь от Джона Корниша. Но тот пошел рядом с ними по направлению к самолету, будто не испытывая недостатка в приветливости с их стороны. Сюзанна обнаружила, что он слегка хромает, хотя без особого труда поспевает и не отстает от них ни на шаг.
— Надеюсь увидеть тебя в Кейптауне, — сказал он тоном человека, ожидающего приглашения на чашку чая.
Дэрк ничего не ответил, и Сюзанна шла между ними, ощущая неловкость. Видимо, над ее отцом нависла какая-то угроза, и она чувствовала, что Дэрк противится неуклонному стремлению этого человека с внутренней яростью и упрямством. Но это не возбудило в ней никаких чувств, во всяком случае, ей не было дела до этого. Она будет избегать встречи с Никласом Ван Пелтом как можно дольше. И, по всей вероятности, она больше никогда не увидит Джона Корниша. По иронии судьбы она, которая так стремилась избежать встречи с Никласом, должна находиться в конфронтации с человеком, единственной целью которого, казалось, было именно увидеться с ним.
Находясь на борту самолета, Сюзанна сочла необходимым на правах жены смягчить раздражение Дэрка,
— Я не укоряю тебя за неприязнь к этому человеку, — сказала она, — Тот факт, что он выбрал для себя службу в десантно-диверсионных войсках, заставляет меня тоже чувствовать себя неуютно рядом с ним.
Дэрк не принял такого сочувствия.
— Почему ты чувствуешь себя неуютно? Чтобы стать десантником, требуется бесстрашие. Одни из первых коммандос были моими предками по линии моей матери-африканки.
Когда она непонимающе взглянула на него, он продолжил:
— Это слово произошло вот откуда. Люди, которые сопровождали переселенцев как вооруженная охрана, были названы коммандос. Это слово обозначало храбрость и честность.
— Ты говоришь так, будто защищаешь Джона Корниша, — сказала Сюзанна в замешательстве.
— Я защищаю его только от необоснованных женских нападок, — сказал Дэрк, — Мне от него никакой пользы, и я буду держать его подальше от твоего отца. Но не потому, моя дорогая, — он бросил на нее быстрый сердитый взгляд, — не потому, что он просто был десантником во время войны.
Сюзанна погрузилась в тяжелое молчание, убедившись в тот момент, что мужчинам суждено быть нелогичными, неблагодарными и несправедливыми. Но когда начали подавать многочисленные блюда обеда, она успокоилась, и Дэрк, казалось, раскаивался в своей резкости,
— Мы оба устали за долгое путешествие, — сказал он. — Джон Корниш не заслуживает того, чтобы мы из-за него ссорились,
Одной из любимых ею черт в характере Дэрка была его готовность раскаяться, если он обидел ее, и рвение, с которым он стремился к примирению после кратковременных вспышек. Она знала, что он был неуравновешен и легко возбудим. Именно эти качества во многом способствовали его власти над ней и, с другой стороны, составляли неотъемлемое свойство его личности, не позволяющее ему быть скучным и ленивым. Она должна научиться ждать улучшения его настроения, его искреннего раскаяния, которое, дай только срок, обязательно придет.
У нее быстро улучшилось настроение, когда Дэрк начал рассказывать о темной невидимой земле, над которой они летели. Они были над желто-коричневой саванной, которая весной цветет так недолго обширным ковром из диких цветов. Степь с неожиданно появляющимися холмами, которые с самолета выглядели не больше крошечных пузырей, заполнила весь ландшафт. Он похвалил ее, когда она вспомнила, что «южноафриканская степь» на языке африкаанс звучит как «фелт».
Он рассказал ей о горах, которые возвышались там, где поверхность земли опускалась с высоты центрального плато Африки к более низкому плато подобно гигантским ступеням, спускающимся к морю. И, наконец, об остроконечных пиках, охраняющих мыс Пенинсула, и завершающем спуске к Атлантическому океану.
Теперь, когда внизу стали видны огни — гроздья огней городов, все пассажиры самолета начали шевелиться, доставать свои свертки и надевать пальто.
— Кто-нибудь, возможно, будет нас встречать, — сказал Дэрк. — Я телеграфировал твоему отцу номер нашего рейса.
Сюзанна взглянула не него с удивлением. Самолет опускался по плавной траектории.
— Ты имеешь в виду, что отец может приехать в аэропорт? — спросила она, взволнованная этой мыслью — Тебе следовало предупредить меня. Я… я не готова.
— Я не думаю, что Никлас приедет сам, — сказал Дэрк со значением, которого она не поняла. Он взял ее руку, лежавшую на подлокотнике кресла между ними. — Сюзанна, дорогая, — начал он и вдруг замолчал.
— Что-то не так? — спросила она тревожно. — Я имею в виду моего отца. Ты что-то недоговариваешь?
Он стиснул ее руку.
— Дорогая, ты мне веришь? Ты только верь мне. Пока ты со мной, мы преодолеем любые трудности, я обещаю тебе.
Огни взлетно-посадочной полосы неслись им навстречу, через мгновение они остались позади, и колеса самолёта со слабым лязганьем коснулись бетона.