За ним не было привычной гирлянды огней. Окно было в никуда. Это никуда залепило его, как пластилин.
Туман, просто туман, подумал Веня, холодея. Почему он похолодел – было непонятно. Может, ощутил сырость ночи сквозь окно. А может, уже понял, что сейчас сделает.
«И в самом деле… три с половиной километра – это сорок минут, если идти по-быстрому… Полтора часа туда-обратно… ну, плюс постою у путей, дождусь поезда… Через два часа буду дома. Никто не проснется, никто не попалит. Если что – скажу, что душно было, выходил во двор… На литературе отосплюсь. Все равно Кира Семенна видит до третьей парты максимум…»
Это было невозможно. И потому Веня оделся, достал ключи и вышел очень быстро, чтобы не успеть передумать. Или испугаться.
Прикольно: будто можно опоздать испугаться… «Ну, вот вышел… и что?» – вопрошал себя Веня, чувствуя внутри маленький и вполне терпимый страшок вместо того Страха, который вполне мог туда залезть. Рядом со страшком было что-то новенькое: Веня вглядывался в дома-привидения, в фонари-глаза – и его колол острый ток азарта. Капитаны, которые отчаливают в бурю, или эльфы, которые бросают вызов тьме, наверно, чувствуют то же самое.
Двор был неузнаваем. «Кто-то взял и перенес меня на другую планету» – думал Веня и улыбался, чтобы страшок не перерос-таки в Страх.
Его Город ушел в лиловую мглу и сам сделался мглой. Дома были ее сгустками, деревья – отвердевшими клубами, фонари – наэлектризованными вспышками. Невидимое электричество пронизывало Город и кололо Веню, вынуждая его почти бежать, и он бежал бы, если бы не хотелось оглядываться на каждом шагу.
Во все концы перед ним расходились паутины поворотов. Каждая из них была маленькой задачей: дорогу Веня приблизительно знал, но одно дело – знать по гуглу, другое – найти ее вживую, и совсем уж третье – сделать это в тумане. Если и свои места, знакомые до тошноты, сделались другой планетой – что тогда говорить о настоящей другой планете, которой для Вени был Тот Район!
Веня двигался быстро и не тратил время на колебания. Его вел какой-то невидимый компас, как птиц, когда они летят через океан. Город и был для него океаном, а Веня – капитаном, который боялся меньше, чем думал сам о себе…
Трудно сказать, какие мысли думались ему тогда. Может, это были и не мысли вовсе, а искры туманного электричества. А может, это были поезда, которые неслись в тумане так же, как Веня сейчас несся к ним. Он слышал их призывные гудки, и те направляли его, помогая выбрать нужную улицу.
Веня давно перестал понимать, где находится, – да в этом и не было нужды: поезда гудели все ближе, и он знал, что на верном пути. Как идти назад, он не думал.
Вокруг громоздились неизвестные дома неизвестного района. Фонарей было все меньше, машины и прохожие вовсе исчезли. Это хорошо, думал Веня. Нет людей – нет гопников и маньяков. Впрочем, он верил в них еще меньше, чем всегда. Они были просто словами, а настоящими были только Город и туман. И поезда. Веня еще не видел их, но они рокотали где-то совсем близко, и он уже почти торжествовал победу.
Вдруг у него сперло дыхание: за ближним деревом блеснули полоски рельс, освещенные фонарем, – и тут же рокот выплеснулся на них сверкающим составом.
Он был великолепен, хоть ветви и мешали рассмотреть его как следует. Он весь блестел под невидимым фонарем, как бронза. Веня окаменел и не мог пошевелиться, и только взгляд его ловил детали, выхватывая их из потока – влага на бортах, матовые окна, сверкающие ручки дверей…
Последняя из них мигнула Вене – и вдруг все исчезло. Снова блестели полоски рельс, и только невидимый рокот уходил в никуда.
Оттуда, из-за тумана, он вдруг позвал Веню гудком.
Веня наконец шевельнулся, сглотнул и медленно подошел к дереву.
Ну конечно. Забор.
Лазить через них он не умел. Да если бы и умел – и взрослый вряд ли перелез бы через этот заборище, где ни приступки, ни перекладинки. Какое-то время Веня просто смотрел на блестящие полоски и думал о том, что он все-таки их видит. По-настоящему, а не в интернете и не во сне.
Потом пошел вдоль забора. Где-то же он должен кончиться?
Улица уводила влево. Кажется, пути шли в другую сторону, потому что гудки звали его справа, из-за мглистой громады складов или чего-то там.
Вот ведь черт. Вернуться, что ли, назад?
Но Веня шел вперед, думая о том, как это неразумно. Невидимый компас почему-то тащил его туда, а ему Веня доверял больше, чем разуму.
И видимо, зря. Он прошел уже, наверно, километра два или три по этой улице – а она все никуда не выводила, и только мгла делалась гуще, и фонари тускнели, будто озябли в тумане.