– А что это?
– Это такая штука, в которую говоришь – и тебя слышно где-то там далеко. Секретная, их запрещено иметь, они только у шмыг. Я-то и сама не знала – мне Дан рассказал. Он во всяких таких штуках знаешь как разбирается! Он ведь, – Мо снова зашептала, – он ведь на шмыгуне у них. Это тоже такая штука, которая летает. Оно как яйцо, только не лазурное, такие запрещено делать, а черно-красное. Их тоже могут только шмыги иметь… но вот и у этих оно есть. И Дана потому и взяли, что он может управляться с ним. Я все прошу его, чтобы покатал меня. Летала бы и представляла, что мы с ним Небесная Пара и летим в Лазурном Яйце…
– Как же он возьмет тебя, если это страшная тайна? – спросил Белодед.
– Возьмет! Я своего добьюсь, я умею… Вот твой дом – это ведь тоже страшная тайна, да? – прищурилась Мо. – А мы тут с тобой сидим! Ты тоже из этих, я поняла. Думаешь, не поняла?.. Не бойся, никому не скажу. Я и так про тебя никому… а ты мне про Звездных Друзей расскажешь потом?
– Не знаю никаких звездных друзей, – сказал Белодед.
– Угу, – закивала Мо. – Я малявка и болтушка, да? Ладно-ладно, я все понимаю. Мне и так Дан много рассказал. Он говорит, что обязательно будет Возвращение. Что Небесная Пара вернется, понимаешь? Потому что мы их очень ждем, и они почувствуют это и вернутся. И с ними придут Звездные Друзья, и помогут окончательно победить зло! Про Возвращение и в Скрижалях начертано, но Дан говорит, что это уже совсем скоро будет… Так что я все знаю, – Мо торжествующе смотрела на Белодеда.
Свет падал на него со спины, и ей не было видно, что с каждым ее словом он хмурится все сильней, глядя на нее исподлобья, как кот на собаку…
Фальшивое лето
Все-таки оно наступило. Месяц назад еще не верилось… но вот оно, Премудрое Утро – начало нового учебья.
Его ждали и с радостью, и с тоской. Летом оно нагоняло унылые мысли о том, как быстро кончается все хорошее; но приходило время – и музыка, цветы, нарядные подруги, которых ты вроде бы и видела недавно, а теперь почти не узнаешь в новых платьях и прическах – все это как-то само собой включало и улыбку, и мурашки по коже, и получался почти настоящий праздник, вроде Крушения или Прибытия.
Но сегодня Мо, еще когда подходила к школе, ощутила: что-то не так.
Вроде бы все шумело и мелькало, как и всегда в этот день, – но где-то вклинилась лишняя нота, и улыбки стали растерянными, а взгляды скользили мимо, как тени. Школа встречала новое учебье не бодро, а тревожно, – и это было ясно еще до того, как Мо увидела первый серый капюшон.
Они были везде. Стоило всмотреться в толпу – и взгляд сразу цеплялся за них, как за гвозди в цветах. Мо сразу же свернула в сторону и прошла к тыльному выходу, делая вид, что кого-то ищет. «Спокойно», – говорила она себе (хотя какое там спокойствие), – «не дергайся, не привлекай внимания…» У выхода их торчало целых три штуки, и Мо развернулась, шаря по карманам, будто что-то забыла, и потом медленно зашла за угол школы, чтобы оттуда рвануть домой…
Конечно, это все из-за Дана. «Он-то меня не выдаст… но ведь нас видели вместе. И, значит, его уже…»
Горизонт качнулся, и Мо схватилась за стену.
«Помоги ему, Небесная Мэй… Помоги нам всем…»
– О! Вот ты где, – из-под земли вырос учитель Задр. – С тобой хотят поговорить. Пойдем, – он схватил ее за руку, прежде чем Мо успела открыть рот, и потащил к школе.
– Но… меня родители… я не могу… – бубнила Мо, упираясь ногами в ступеньки.
– Потом, все потом, – Задр подвел ее к правому крылу. Там была заветная дверь с табличкой «Школодержец Руг»…
– Ты Мо Гор? – спросил капюшон, сидевший на месте школодержца. Сам Руг горбился там, где обычно ставили проштрафившихся учбанов.
Мо не могла говорить.
– Да-да, вне всякого сомнения, это она, – скороговоркой подтвердил Руг.
– Гор?.. – удивился другой капюшон.
– Да-да, прямой потомок, так сказать, – закивал Руг. – Некоторым образом… особая честь для школы…
– Ты знаешь, что это? – первый капюшон показал ей брызгунчик.
Мо так удивилась, что неожиданно громко ответила: