Мо старалась развлекать их: читала им любимые книги и показывала свои морские рисунки. Они были классные, эти рисунки, хоть Мо и считала их чурней и рассказывала, как это забавно – когда развозишь по бумаге краску, и потом все говорят о ней, как о настоящем море.
Веня смотрел на нее, и у него ком зудел в горле, и он говорил себе – «теперь этого не должно быть. Теперь будет по-другому…»
Все началось внезапно, хоть и совсем не так, как тогда.
Дану позвонил Силач, и дедушки сразу же отправили летучку Мо. За два часа в пыльной квартире собралась целая куча народа.
– Это мои мама и папа, – кричала взволнованная Мо, показывая на кудрявую девушку и высокого мужчину с бледным, почти голубым лицом, как у пришельцев. Вене показалось, что он где-то уже видел их, но он так и не смог вспомнить, где. – И тетя!.. И Жмуль из десятой!.. А это учитель Задр! А это сам школодержец Руг! – она церемонно поклонилась суетливому дяденьке в пенсне.
– Несомненно, это момент непреходящего исторического значения… – бормотал тот, целуя руку Майке.
– А это кто? – спросили дедушки у Дана, который привел застенчивого и почти такого же молодого, как он, парня.
– Не пугайтесь, – басил парень. – Я тот самый Силач… хоть на самом деле меня зовут Пусь. Дан все рассказал мне… я никого не выдам, честно!
– Все мы очень разные, – возглашал Руг где-то в углу, – и всех нас объединяет, скажем так, горячее и естественное желание…
Перезнакомиться со всеми не успели: пора была отбывать на площадь.
– Show Must Go One.., – напевала заново размалеванная Майка, влезая в шмыгун.
Их никто не провожал: нельзя было привлекать внимание. Только Мо повисела на ней перед выходом (совсем чуть-чуть – времени ведь не было), и дедушки пожали им руки, и Докс спросил – «все помните?..»
– Ну что, – подмигнула Майка Вене, когда шмыгун высадил их на площади. – Ломать шута, говоришь?.. ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС, ЛЮДИ ВОЛЬНИКА!!! – заорала она, размахивая руками.
– МЫ ВЕРНУЛИ-И-ИСЬ!!! – подхватил Веня вдвое громче.
– НЕБЕСНАЯ ПАРА СНОВА С ВАМИ!!!
– СЛАВА ЭФИРУ!!!
Сразу собралась толпа. На лицах застыло то ли удивление, то ли непонимание, то ли буц его разберет в тумане.
– МЫ ПРИШЛИ К ВАМ, ЧТОБЫ ВОССИЯЛА ПРАВДА!..
– И РАСТОЧИЛАСЬ ТЬМА!..
«Главное – не умолкать», думал Веня.
Люди подходили все ближе. Никто не ругался и не предлагал их отшлепать. Какая-то бабка вдруг бухнулась на колени; девочка рядом с ней, подумав, сделала то же самое. Тело напряглось… но Веня продолжал выкрикивать лозунги, не двигаясь с места.
К ним подошли вплотную, стали их трогать, щупать им волосы и одежду; кто-то припал к Вениным ногам, кто-то дернул за плащ… Майкина рука сжалась так больно, что Веня умолк, стиснув зубы.
– Осени эфиром!.. Осени, Небесный!.. Осени!.. – услышал он из толпы. Оказывается, пока он орал, он слышал только себя. – Осени!.. Осени убогих!..
«Что делать?.. а, не все ли равно?» – подумал он и поднял руку:
– ОСЕНЯЮ УБОГИХ!!!
– МЫ ЛИКУЕМ… – подхватила Майка.
Толпа заревела. Это было страшно, как если бы они стояли на краю вулкана. И когда наконец вспыхнул тот самый луч, Веня даже почувствовал облегчение.
– И что теперь? – прохрипел он Майке, когда к ним вбежали капюшоны – один, другой, третий, пятый, десятый…
– Не знаю, – так же хрипло отозвалась та. – Пока тянем время.
«А трамвай?..» – хотел спросить Веня. Но вместо того встал в позу и возгласил:
– МЫ ВЕРНУЛИСЬ! И МЫ ЖЕЛАЕМ ГОВОРИТЬ С ВОЛЕДЕРЖЦЕМ!
Капюшоны переглянулись.
– Согласно инструкции, – начал один, – я обязан доставить вас…
– НЕБЕСНАЯ ПАРА НЕ ЗНАЕТ ИНСТРУКЦИЙ!!! – проорала Майка. Ее голос вгрызался в туман, как бензопила. – СЛАВА ЭФИРУ!!!
– СЛАВА ЭФИРУ!!! – подхватил Веня.
– Сла-а-а-а-а!.. – взорвалась темнота.
Капюшоны растерянно оглядывались. Веня вдруг понял, что они с Майкой главные на этом шоу, и принял самую сногсшибательную позу, какую только мог придумать:
– ЧАС ПРОБИЛ! БЛИЗИТСЯ МОМЕНТ ИСТИНЫ!
Темнота взвыла еще громче. Майка выгнулась, как суперзвезда в экстазе:
– СЛАВА ИСТИНЕ!!!..
Веня представил, как они выглядят со стороны, и у него зверски поползли щеки. Темнота клокотала, шмыги пригнулись, – а он изо всех сил старался оставаться серьезным, но у него чем дальше, тем хуже получалось.
– МЫ НЕСЕМ ВАМ РАДОСТЬ И СМЕХ!!! – хрипела Майка.
– Смейтесь с нами… – еле выговорил Веня.
Темнота ухнула ревом, и Веня вскинул руки, как заправский любимец публики. От улыбки, которую он пытался прятать, болели губы. Наконец та победила и растянула рот до ушей; толпа ревела, а Веня улыбался, как идиот, и сам понимал, что выглядит по-идиотски, и от этого улыбался еще сильнее. Майка вдруг согнулась от смеха.