Я засмеялся:
— Для чего же может понадобиться залить водой все это сокровище, похоронить его на дне озера?
— Если нам понадобится или захочется отсюда уехать. Не беспокойся, вода не испортит почти ничего. В каждой комнате имеются герметические шкафы, не говоря о погребах, куда можно все, что надо, убрать, и где все сохранится сколько угодно времени. Ну, поезжайте понемногу.
Игорь Леонтьевич вошел в открытую сзади дверь. Вскоре машина приподнялась, под ней выступили колеса. Я недоверчиво посмотрел внутрь и, признаться, вошел с робостью. Узкий коридор вел в довольно просторное длинное купе.
Я уселся рядом с дедом Георга. Как на камере фотоаппарата, перед нами на экране виднелась дорога. Дверь захлопнулась. Стало совсем тихо — ни одного звука снаружи до нас не доходило. Мы проехали через противоположные ворота мастерской и очутились на поляне позади дома.
— Мы хотим с этой стороны прорыть туннель под болотом и вывести ход наверх в лес, — сказал Игорь Леонтьевич, укладывая карту местности под стекло, над которым изогнулись две стрелки.
Сидя в своем кресле, я видел на экране, как Виктор Игоревич с Георгом сзади машины прикрепили конец металлического каната, намотанного на ворот, проверили бак с маслом, стоявший на возвышении, и осмотрели небольшие вагонетки.
— Готово, — сказал Игорь Леонтьевич, пустил в ход аппарат, вырабатывавший кислород для дыхания, и нажал рычаг. Машина мягко загудела и наклонилась носом вниз. Мы врезались в землю. На экране замелькали блестящие круги. На соседнем экране мелькали в несколько рядов цветные полоски спектра.
Это спектральный анализ[13] пород, через которые мы проезжаем, — пояснил Игорь Леонтьевич в ответ на мой вопросительный взгляд.
Каюта плавно покачивалась, и ничего страшного не было.
— А хорошо ехать в этом автомобиле! — сказал я.
— Да, мы и предполагаем усовершенствовать его для путешествий под землей. Вывозить стекло необязательно. Можно, по желанию, или запаивать за собой след, или формовать стекло какой-нибудь полосой у стены. Лишней массы выходит не так много. Главное — со смазкой. Думаем, что этот вопрос скоро разрешим, и тогда готов вездеход.
— Вездеход?
— Конечно. Главное — под землей, а по воздуху, тем более по воде, уже приспособили. По земле мы и сейчас ехали.
Дед Георга смолк, внимательно вглядываясь в стрелки, двигавшиеся над картой и на указатель глубины.
— А куда деваются пары и другие газы? Почему они не вызывают взрыва? Почему не сплющивается туннель до того, как успевает остыть? — спросил я, недоумевая, как эти вопросы раньше не пришли мне в голову.
— Газы, всасываясь сквозь трубу машины, вырываются, понятно, назад по линии наименьшего сопротивления. Это отвечает и на ваш последний вопрос. Упругость газов препятствует изменению формы стенок канала, пока он не остыл. Мы подъезжаем. Необходимо выйти на поверхность точно в намеченной полянке, чтобы не зажечь леса.
Через несколько минут шум мотора стих, и отражение огненных кругов на экране потускнело и исчезло. Вдруг показались небо, деревья. Мы остановились.
— Теперь пущу охлаждающую смазку, — сказал Игорь Леонтьевич.
Через несколько минут мы вышли.
— Сколько же сажен мы пробуравили за двадцать минут? — спросил я, ступив на землю.
— Пять километров.
— Пять километров чудесного туннеля! Не могу себе представить. Вы правы, что такую машину можно отдать только трудящимся! Представляю себе, какие формы приняла бы война, если б такие машины были у буржуазного правительства!
Оставив машину на месте, мы через несколько минут по другому туннелю вернулись в дом.
…Показались небо, деревья. Мы остановились… «Сколько же мы пробуравили за двадцать минут?» — спросил я, выходя из «червячка». — «Пять километров!» — ответил Игорь Леонтьевич…
VI. N-лучи
В тот же день я до вечера занимался с Георгом в лаборатории. Он посвятил меня лишь частично в свои работы с N-лучами. При всякой работе нервных клеток происходит излучение. Надев кружок с двумя проводами, впаянными в стеклянную трубку, подобную рентгеновской, он получал лучи, обладающие некоторыми, отличающимися от рентгеновских лучей, свойствами. При пропускании их через сгустительные аппараты достаточно направить ничтожную дозу лучей на какое-нибудь органическое вещество, например клетчатку, чтобы оно мгновенно разложилось, превратившись в продукты сгорания. И без сгущения лучей органические среды для них легко проницаемы, как и для рентгеновских лучей. Плохо проницаемые среды, как металлы, поглощали часть лучей и затем являлись вторичными источниками излучения. Энергию N-лучей можно направлять по проводу и можно распространять через посредство мирового эфира на большие расстояния. Поглощенные лучи в известных условиях слабо светились.
13
Световой луч, пропущенный через призматическое стекло, разлагается на ряд разноцветных лучей, подобно радуге (которая, кстати, получается, тоже преломляясь через атмосферу при известной степени влажности). Основываясь на том, что при пропускании луча (до преломления) через растворенные или расплавленные вещества получаются разные изменения в цветных полосках спектра, производят «спектральный анализ», с помощью которого, например, можно было узнать химический состав солнца.
