Иэн объяснил миссис Такетт суть проблемы в точно такой же тактичной манере, как объяснял до этого миссис Стюарт.
— Пропажа любого другого горшочка с вереском не имела бы никакого значения, — сказал Иэн, — но это особый сорт, который герцог хотел показать на выставке цветов в Инвернессе.
Слушая его, миссис Такетт, казалось, становилась все меньше и незаметнее. Задолго до того, как Иэн закончил свою речь, она начала беспомощно восклицать:
— Простите меня, сэр, простите! Энид не должна была брать его, не должна!
— Вам не следует расстраиваться, миссис Такетт, — сказал Иэн, — и Энид тоже. Если вы отдадите нам вереск, мы подарим вашей дочери что-нибудь взамен — куклу или что-нибудь еще, что ей нужно.
— Ничего ей не нужно! — взволнованно ответила миссис Такетт. — Ей не следовало ничего брать. Как же я могла позволить ей взять тот горшочек…
— Нет, пожалуйста, миссис Такетт, не упрекайте себя, — успокаивал ее Иэн. — Если вереск здесь, нам больше ничего не нужно.
— Но… его здесь нет! — воскликнула миссис Такетт.
Внезапно все разом смолкли.
— Нет? — чуть не плача, спросил герцог.
— Нет? — повторил за ним Иэн. — Вы хотите сказать, что выбросили его?
— Нет, что вы, — ответила миссис Такетт. — Дело вот в чем, сэр. Это было такое красивое растение. Когда мы вернулись домой, она зацвело.
— Какого цвета? — перебил ее Иэн, и вновь все замолкли в ожидании ответа миссис Такетт.
— Маленькие голубые цветочки. Мой муж сказал, что это вообще не вереск, а что-то другое.
— Голубые! Голубые! — закричал герцог. — Где вереск? Он мне нужен! Срочно! Что вы с ним сделали?
— Я очень сожалею, сэр, я и вправду очень сожалею, — извинялась миссис Такетт, заламывая руки.
— Где же он? — спросил герцог.
— Погоди, Арчи, — тихо произнес Иэн, заметив, что миссис Такетт не на шутку разволновалась. — Мой кузен очень волнуется, — объяснил он. — Видите ли, он так долго пытался вывести голубой вереск…
— Голубой вереск? — переспросила миссис Такетт. — Никогда не видела ничего подобного.
— Ну как же, видели. Вы единственный человек, кто его видел, — сказал Иэн, — и теперь вы понимаете, почему нам так важно получить его обратно.
— Понимаю, — ответила она глухим голосом; руки ее тряслись. Внезапно Мойда поняла, что следует вмешаться ей.
Женщина испугалась и герцога, и Иэна. Если они хотели получить от нее вразумительный ответ, ее нужно успокоить. Мойда шагнула вперед и дотронулась до руки миссис Такетт.
— Послушайте, миссис Такетт, — сказала она, — так холодно стоять здесь, когда дверь открыта. Может, мы пройдем в вашу гостиную и сядем у камина?
— Конечно, мисс. Мне уже давно следовало пригласить вас пройти. О чем я только думаю? — засуетилась миссис Такетт. — В кухне отличный очаг, и, может, вы хотите чашечку чая?
— Не беспокойтесь о нас, — улыбнулась Мойда, — если сами не собираетесь пить чай.
— Чайник только что закипел.
— В таком случае не откажусь.
Через несколько минут они уселись возле очага в кухне, и к тому времени, как Мойда получила чашку крепкого сладкого чая, миссис Такетт выглядела менее взволнованной, а ее руки перестали трястись.
А вот герцогу было трудно сдерживать свое волнение. Он дергал усы и что-то бормотал себе под нос. Перехватив взгляд Иэна, Мойда поняла, что он одобряет ее действия, и хотя время шло, они должны набраться терпения и позволить миссис Такетт рассказать обо всем в свойственной ей манере.
Наконец, усевшись на краешек стула с чашкой кофе в руке, она начала:
— Дело было так. Когда мы вернулись домой, растение зацвело, это было так красиво. Голубые цветки, как незабудки, сказала я мистеру Такетту. «Отличная идея, — сказал он, — голубые, как незабудки. Ей понравится». — «Кому?» — спросила я. «На этой неделе она выступает в Имп», — ответил он. Это у него такая манера разговаривать. Он считает, что экономит время. «Имп» — это «Империя», где он работает. Мы всегда над этим смеемся, но он любит шутки.
— Продолжайте! Продолжайте! — нетерпеливо пробубнил герцог, но Мойда и Иэн не подали вида.
— «Империя» — это концертный зал, да?
— Верно. Самый большой во всем Глазго. Мистер Такетт — рабочий сцены. Уже больше десяти лет работает там. Любит повторять, что без него там никак не могут, но это еще одна из его шуток.
— Так значит, он отдал вереск кому-то из «Империи»? — спросила Мойда.
— Именно, — с удивлением ответила миссис Такетт, будто поразившись тому, как Мойда могла догадаться. — Видите ли, ему нравятся артисты, которые там часто выступают. Они заводят с ним дружбу. Иногда приглашают его выпить или дают чаевые, если он для них что-нибудь делает. А Дот — она вообще особенная. Он всегда ждет ее выступлений, более того, она всегда дает ему билеты на свои концерты для всех нас.