— Верно, — ответил Бен. — А ты откуда знаешь? Ишь какой головастый! Умный какой!
— А по-моему, чересчур умный, — решил рыжий.
Говорящий на кокни подтащил свой мешок к грузовику.
— Я с тобой согласен, Фергюс, — произнес он. — Уж чересчур пронырливый малый. Что мы с ним будем делать?
— Как что? Оставим его здесь, — ответил Фергюс.
— Что? Чтобы он убежал в Скейг и настучал на нас? Они позвонят в полицию, и нас остановят в Лэрге — ты же сам прекрасно понимаешь.
— Черт, я даже не подумал, — признался Фергюс и почесал рыжую голову. — Что скажешь, Бен? Тед прав?
— Вроде да, — медленно ответил Бен.
При лунном свете Хэмишу было не очень-то легко его разглядеть. Это был невысокий, морщинистый старик, но быстрые движения свидетельствовали, что он еще достаточно силен. Холодные глаза с неприязнью смотрели на Хэмиша.
— Ты храбрый парнишка, — сказал он, — но ты, скажу я тебе, влип.
— У вас тоже хватило ума — вся эта ваша болтовня о собачках! — фыркнул Тед. — Но я-то поумней вас. Не будь у меня головы на плечах, уже давно бы гнил за решеткой. Перережьте горло этому гаденышу и бросьте его в реку.
Впервые за все это время Хэмиш испугался. Ему захотелось повернуться и бежать со всех ног, но затем он решил, что скорее умрет, чем покажет этим людям, что ему страшно.
— Я не боюсь вас, — спокойно произнес он. — И если вы все-таки убьете меня, вас за это повесят — подвесят за шею, и вы будете болтаться до тех пор, пока не сдохнете. Вам это явно не понравится.
— Тебе тоже, нахаленыш, — прорычал Тед. — Я выпущу тебе кишки.
Он шагнул к Хэмишу, но Бен с невероятной для его возраста проворностью метнулся и встал между ними.
— Парнишка прав, Тед, — сказал он. — Совершив убийство, никуда не спрячешься. Одна дело — убить оленя, и совсем другое — ребенка. Мы захватим его с собой.
— Что? — прорычал Фергюс.
— Ты слышал, что я сказал, — ответил Бен. — Мы не можем оставить его здесь, поэтому остается только одно — взять его с собой.
— Тогда, ради бога, давай поскорее отсюда смоемся, — сказал Тед. — Или ты ждешь, пока сюда кто-нибудь придет и спросит, кто здесь стрелял?
Кажется, вопрос этот побудил его действию, так как Фергюс поспешил к грузовику и, повернув рукоятку, завел мотор. Прежде чем Хэмиш успел осознать, что вообще происходит, его грубо затолкали на переднее сиденье. Он пытался возмущаться, спорить, но шум мотора заглушил его голос, и он понял, что сопротивляться бесполезно.
Зажатый между сидевшим за рулем Фергюсом и Беном с другой стороны, Хэмиш чуть было не задохнулся от запаха бензина, жира и старого табака. Грузовик тронулся и понесся с головокружительной скорости, гремя колесами.
— Куда вы меня везете? — наконец спросил Хэмиш, привыкнув к шуму мотора.
— Кто не задает вопросов, того не обманывают, — съязвил Тед.
— Если тебе жизнь дорога, сынок, тогда сиди спокойно и не рыпайся, — добавил Фергюс, ведя тяжелый грузовик по узкой, извилистой дороге. Очевидно, эта работа была для него привычной.
В кабине было душно, сказывалось пережитое волнение, и Хэмиша начало клонить в сон. Ему было тепло между Фергюсом и Беном. Вскоре его голова склонилась на грудь, и он уснул. Через некоторое время он проснулся и увидел, что все еще ночь. Браконьеры остановились, чтобы купить бутерброды и чай. Хэмишу дали один бутерброд, но он слишком устал и поэтому, несколько раз откусив, вновь уснул, положив голову на плечо Бену.
Утром он проснулся снова; в горле у него першило, шея и ноги затекли. Через несколько мгновений Хэмиш понял, где он и что с ним происходит. Вскоре грузовик остановился.
— Высадите его, — услышал Хэмиш слова Фергюса, и тут же его передали Бену, потом Теду, а затем открыли дверь и бросили в заросли вереска. Падая, он оцарапал лицо, руки и колени. Поднявшись на ноги, мальчик увидел, что грузовик уже уехал.
Он стоял один-одинешенек на пустынной дороге. Вокруг ни души — никаких признаков обитания человека, хотя дорога была широкая и гудронированная. Хэмиш огляделся вокруг. Он никогда не бывал здесь. До горизонта простирались пустоши, но в отличие от Скейга кое-где виднелись деревья.
— Наверно, отсюда недалеко до Глазго, — решил Хэмиш.
Было утро, но очень раннее — часов пять, подумал он. Мальчик пытался прикинуть, как скоро грузовик доберется до Глазго, но у него ничего не вышло. Единственное, что он знал, — путь неближний.
И вдруг Хэмиш понял, что пропало его ружье. Впервые с того времени, как он покинул замок и отправился в это опасное приключение, ему захотелось расплакаться. Его ружье — его драгоценное ружье, которым он владел так недолго! Затем с философским оптимизмом он решил, что кто-нибудь — или Беатрис, или Иэн — подарят ему новое. Ведь он сделал все возможное, чтобы спасти оленей. И разве он виноват, что ничего не получилось.