Кеане равнодушно пожал плечами.
- Опять же это "скрижалище", - продолжала девушка, входя в раж и распаляясь всё сильнее. - Что это? Монастырь, владеющий древней копией "Заветов"? Библиотека? Просто исписанный камень у дороги? Обыгрывается название какого-нибудь города? - Триша, заметив, что слишком разошлась, вздохнула и, уткнувшись взглядом в пол, продолжила уже тише. - А рядом горы с оврагами да болото. Знал бы ты, сколько карт я пересмотрела. На свежих - ничего. Быть может, со временем местность сильно изменилась: сошел обвал в горах, трясина высохла или еще что-то такое случилось, - мошенница слабо пожала плечами.
- И ты полезла в частные коллекции за раритетными старинными атласами, - у Кеане затекла нога. Нехотя отлипнув от стены, он присел на подоконник и тряхнул онемевшей конечностью.
- Ну а что делать? - Триша выпустила одеяло, позволяя тому сползти с ее плеч, и устало провела ладонью по волосам, убирая их со лба. - В открытом доступе их не найдешь: "историческая ценность", "государственное достояние", все дела. В библиотеках их без специального разрешения тебе и не покажут. Мне, конечно, удавалось такое добыть, - поспешно сообщила мошенница, опасаясь, что собеседник мог усомниться в ее профессиональной состоятельности. - Один раз, правда, - мрачно добавила она. - Но там ничего полезного не оказалось.
Девушка подняла взгляд на спутника. Тот сидел на своем насесте, качал ногой и явно думал о чем-то своем.
- Всё. Рассказ окончен, - мрачно возвестила Триша. - Ты всё равно не слушаешь.
- Бред это, - сказал вдруг Кеане. - Потому что...
Мужчина замолчал. Что он мог сказать? Что салумы давно поселились в другом месте, а от прежней обители не осталось и руин? Или что предок собеседницы, кем бы он ни был, стал сырьем не в "гнезде", а в том месте, где до него добрался оружейник? Либо же о том, что окончательно он отдал концы вместе со своим носителем, где бы того смерть ни настигла? Или о том, что существуй возможность такого проклятья, Кеане бы об этом знал?
-... потому что бред, - закончил он.
- Что именно? - нарочито вежливым тоном уточнила Триша, не дождавшись от собеседника объяснений.
- Да всё. Ищешь то, чего не существует.
- Не веришь в салумов?
- Нет, - совершенно искренне ответил Кеане. Точное знание и вера - вещи разные, - И не вижу смысла тонуть на кораблях, гневить лордов и иными способами подставляться ради клочка бесполезной бумаги.
Девушка разозлилась и сердито насупила брови. В конце концов, это не она настаивала на этом разговоре, и уж точно не нуждалась во мнении собеседника.
- А что мне остается?! - огрызнулась она. - Маэду уже за двадцать! У меня не так много времени, знаешь ли! Приходится идти на риск.
- Вопрос. Почему этой проблемой должна заниматься ты? Сам он не в состоянии позаботиться о своей жизни?
Мошенница раздраженно раздула ноздри.
- У тебя, наверное, нет братьев.
- Трое, не считая сестер. И не факт, что в мое отсутствие не родился кто-то еще, - заметив недоумение во взгляде собеседницы, мужчина пояснил. - Давно не общаемся.
- И тебе безразлична их судьба?
Кеане равнодушно пожал плечами. Девушка наградила его долгим мрачным взглядом.
- Я сама решу, на что потратить свою жизнь, - сообщила она уже спокойней. - И как ее закончить: захлебнуться в каюте, сгнить за решеткой или нарваться на сторожа без чувства юмора. Занимайся своей, а в мою не лезь. Спокойной ночи.
Салум не двинулся с места.
- Ладно, где находится дверь, тебе известно, - мошенница плюхнулась на подушку, запахнулась одеялом, демонстративно повернулась к собеседнику спиной и сделала вид, что заснула.
Кеане продолжал сидеть: будь на месте мошенницы Риелей, она, не выдержав и пары минут, разоралась бы и попыталась выставить его силой. Однако Триша ей не была. Мужчина подождал еще немного и, убедившись, что девушка никак не собиралась реагировать на его присутствие, ушел немного разочарованным.
***
- Меня это достало! - сообщил Айрел во время прогулки.
Сразу же после завтрака он потащил спутников в сад - единственное место, где можно было разговаривать, не боясь оказаться подслушанными.
Дом барда угнетал. Тихий, богатый и ухоженный, он казался каким-то неживым и враждебным. Ни расслабиться, ни толком отдохнуть: за каждым углом, за каждой шторой чудились глаза и уши, следящие, выискивающие огрехи и просчеты. Необходимость всё время притворяться выматывала всё сильнее и сильнее. Лорд Дайтон снова "не смог" составить им компанию за трапезой - бард начинал подозревать, что тот их сознательно избегал, брезгуя сидеть с самозванцем за одним столом. Не то, чтоб музыкант по нему скучал, но такое отношение не могло его не задевать. Враждебная атмосфера была Айрелу не в новинку - он жил в ней годами, однако прежде мог взять лютню и отключиться от окружающего мира на часы, а то и дни. В этот раз такая роскошь была ему недоступна, что усугубляло ситуацию многократно.