- А вы… - осторожно сказал Яр.- Кого-то боитесь? Или чего-то?
Ребята сидели неподвижно, лишь Алька машинально потирал коленки, ему припекало их близким пламенем. Но он не отодвигался. Игнатик прислонился виском к плечу Яра. Он всегда держался ближе всех к Яру, и это право никто у него не отнимал. Зато он был молчаливее других.
Однако сейчас Игнатик заговорил:
- Никто не знает… Но все боятся.
- Непонятно… - отозвался Яр.
- В том-то и дело, что непонятно, - подавленно сказал Чита. - Вроде бы всё в порядке. Бегаем, играем, в кино ходим, всё у нас есть. Не то что в старину, когда воевали и голодали. А только временами что-то не так…
- Что не так? - напряжённо спросил Яр. - Что, ребята?
- Многое. Даже не объяснишь, - вздохнула Данка.
- Да нет, можно объяснить! - резко перебил Чита. - Ну вот, недавно Алька вечером прибегает и дрожит: «Почему облака такие? Я не могу на такие смотреть…»
- Я не дрожал… Просто холодно было, - тихо сказал Алька и стал дуть на коленки. Потом завозился и отодвинулся от огня.
- А что за облака? - спросил Яр.
- Обыкновенные, серенькие… А я посмотрел, и тоже страшно стало. А потом оказалось, что полгорода в панике было…
- Ну а дальше? Что-нибудь случилось?
- На этот раз нет… Правда, две машины столкнулись… А зато четыре года назад - эпидемия. И какая-то непонятная: все врачи заболели первыми… И в позапрошлом году опять…
- Или нашествия эти… - сказала Данка.
- Какие?..-начал Яр. Но его звонко перебил Алька:
- А почему нельзя на тот берег?
- Или нельзя дружить с кем хочешь, - негромко сказал Игнатик. - Нам-то повезло, не запрещают. А бывает наоборот…
- Бывает, что говорят: с этим не дружи, - разъяснил Чита.
- Кто говорит?
Чита пожал плечами:
- Вроде бы никто и не говорит. А все знают: нельзя.
- Ничего не понимаю,-искренне сказал Яр. - Облака, эпидемия, дружить нельзя… А почему на цифре пять такое проклятие?
- Её боятся, - сказала Данка.
- Кто?
- Все. Кроме нас, - ответил Игнатик и потерся виском о плечо Яра.
- Кто-то боится по глупости. А кто-то… боится, что перестанут бояться, - раздумчиво проговорил Чита.
- Про это даже сказки есть, Яр, - оживился Игнатик. - Там, если пять человек, у них всегда всё получается, они сильные. Но в сказках это всегда плохие люди… в общем, отрицательные герои. Разбойники, пираты, колдуны всякие. Но, по-моему, это специально, чтобы пример не брали… Зато они непобедимые…
- Вот и вы сказку выдумали. Про меня, - с грустью сказал Яр. Он думал, что и ребята загрустят. Но они оживились.
- Это Тик придумал! - радостно сообщил Алька.
Данка объяснила:
Он приходит однажды и говорит: «Давайте играть, будто голубятня - это звездолёт и в нём есть человек, который наш друг. И будто мы всегда можем с ним встретиться…» Ну, мы и стали играть.
- А потом поверили, что это по правде, - серьёзно сказал Алька. - Тик говорит: «Давайте в самом деле позовём Яра».
- Мы сперва не хотели, - немного виновато объяснил Игнатик. - Мы даже не думали. А потом показалось, что это можно…
- Если уж Тик во что-то поверил - значит, можно, - заметила Данка.
- У Игната - ума палата, - с привычной подковыркой сказал Алька. Но Данка на него не цыкнула.
- И сразу это получилось? - поинтересовался Яр.
- Не… - вздохнул Игнатик. - Я много раз пробовал, но не выходило… Наверно, это можно только когда скадер в субпространстве… Сегодня подошёл к голубятне и, сам не знаю почему, думаю: «Вот сейчас, наверно, получится. Наверно, Яр один на вахте».
- Слушайте, добры молодцы! - воскликнул Яр. - А имя тоже в ы мне придумали? Или оно всё же моё собственное?
- Тут, видимо, просто совпадение, - вежливо сказал Чита.
- Много совпадений, - вздохнул Яр. - Больше, чем вы думаете…
Игнатик беспокойно зашевелился, глянул Яру в лицо: «Это плохо, что много?» Яр улыбнулся.
- Скажите-ка, а какой был мячик? Тот, что улетел. Синий?
- Да, - торопливо кивнул Игнатик.
- И три белые полоски, - добавил Алька. - Как на матросском воротнике. У меня такой есть…
- И фабричное клеймо, - сказал Яр. - Стёршийся красный треугольничек… Да?
3
Когда же это случилось? Месяца через два после того, как Яська познакомился с Юриком. Да. И было им в то время по одиннадцати лет, в пятый класс перешли. А Славику Раскатову исполнилось десять. Он был самый младший, зато самый большой придумывальщик. Это он и вспомнил, что у бабки Каблуковой на пустом, но запертом сеновале стоит старинный сундук неизвестно с чем.