Рванул.
За дверью была почти такая же комната. Лишь поменьше и почище. На дощатом столе валялся на боку большой продырявленный барабан и горела, оплывая, очень толстая свеча.
В углу на драном тюфяке спал Игнатик.
Глава четвертая
ИГНАТИК
1
Белый домик стоял на мысу, над спокойным зеленоватым заливом. Каменный, широко застеклённый, с плоской крышей и решётчатой башенкой маяка. В домике находилась диспетчерская служба порта.
Порт был крошечный. Его деревянные причалы прятались в бухточке за мысом. Большие суда к ним не совались. Торчал здесь голубой катер береговой охраны, да отстаивались днём крутобокие мотоботы рыбачьих артелей. Перед закатом они уходили на ночной лов. Диспетчерская главным образом и работала для промысловых экипажей.
К домику примыкал неказистый павильон с пышной чёрно-золотой вывеской:
Здесь был постоянный приют не занятых ловом рыбаков и свободных от дежурства диспетчеров.
Яр зашёл к «Нептуну», когда солнце уже катилось к морю и делалось оранжевым.
Бармен Чёрный Яков, маленький, похожий на подростка, но с морщинистым личиком, обрадовался:
- Яр! Давно не заходил! Кружечку, а?
- Табаку, Яков. Пачку «Субмарины».
- Пачку «Субмарины» и кружечку. А?
- Мне через час на вахту.
- Кружечка холодного «Бомбардира» перед вахтой - самое дело, - уверенно сказал Яков.
Яр засмеялся:
- Ну, давай.
Кружка была из мятой тонкой жести, пиво сквозь неё холодило ладони. Яр оглянулся. У больших бочек, заменявших столы, было почти пусто. «Вот и хорошо», - с облегчением подумал Яр. Но тут же его окликнули:
- Эй, Яр! К нам иди…
У окна с частым переплётом «ошвартовались» двое: болтливый маячный мастер с длинным прозвищем Пауль Верхняя Душа и механик с мотобота «Креветка» Захар Лира. Захар был молодой, слегка ленивый, с широким бабьим лицом. В отличие от многих, нелюбопытный. У него в доме Яр снимал для себя комнатку.
Разговаривать не хотелось, но обычай требовал: зовут - подходи. Нарушать поселковые обычаи Яр остерегался.
Пауль Верхняя Душа суетливо подвинул ящик из-под консервов.
- Ты садись, садись, Яр, садись с нами. А то, гляжу, всё один да один. Сумрачный что-то. Служба, что ли, не ладится?
- Служба нехитрая, - обронил Яр и спрятал за кружкой лицо.
- А чего же тогда? А?
- Не копай ты чужую душу, Пауль, - с зевком сказал Захар. - Мало ли что у человека. Мы вот в одном доме живём, я и то не копаю.
- А чего и не копнуть? - не согласился Пауль. - Иногда копнёшь, а человек выскажется, и бывает ему облегчение…
- Да всё у меня нормально, - сказал Яр. - Ты, дядя Пауль, покопался бы лучше в своём фонаре. А то в пятницу с какого-то сейнера запрашивают: «У вас что за маяк? Мыс Грива или Белый Бык?» «Грива, - говорю, - вы что там, перепились все до полного побеления? Бык на семьдесят миль южнее». «А какого же растакого дьявола, - кричат, - у него зелёные проблески через пять секунд, как на Бычьей мигалке, а не через две, как про вас в лоции написано?» И открытым текстом как выдадут про наш маяк всё, что думают…
- Ну, этот факт особый, критика эта в чём-то правильная, - слегка обиделся Пауль Верхняя Душа. - Только я вижу так, что про маяк ты заговорил, чтобы разговор увести от себя. Дело, конечно, совершенно твоё. А мне просто в душе больно смотреть, если кто ходит понурый… Сперва ты вон какой бойкий был, да всё не один, а с мальчонкой. Чего его не видать-то, приёмыша твоего?
- Какой же он приёмыш? Он с родной тёткой живёт.
- Тётка тёткой, да и не родная она, а бес её знает какая. А за тобой-то он, бывало, как пришитый ходил…
«Да замолчи ты, дубина», - тоскливо подумал Яр.
И сказал:
- У него свои дела, мальчишечьи…
- Свои-то свои… Он, конечно, парнишка вроде смышлёный. И вежливый такой, только от нашей ребятни всё в сторонке держится. Со взрослыми нормально, а мальчишек здешних боится, что ли. Мне с башни всё видно…
- Не привык ещё, - сказал Яр. - По старым друзьям тоскует. Я же говорил, у него друзья погибли в обвале…
Пауль повздыхал, закивал, хотел опять заговорить, но язык у него стал потяжелее: во время беседы они с Захаром пропустили по паре кружек.
- Пора… - Яр поднялся.
В баре прибавилось посетителей. У двух бочек устроились компании по три человека. Дымили трубками. Оранжевое солнце пробивало зеленоватые клубы дыма, которые поднимались к потолку - к запылившимся моделям парусников и стеклянным шарам, оплетённым сизалевыми сетками. Шары - это были поплавки от сетей. Ещё недавно такой поплавок Яр подарил Игнатику…