— Факт!
— Сомневаюсь, чтобы другая Ламелия — моя, то есть — жила на другой барже в этом же месте.
— Почему бы и нет?!
— Хм… но… по теории вероятности…
— Эта ваша теория — только предлог для гаданий и парадоксов. Может, всех девушек на всех баржах у всех причалов зовут только Ламелиями.
Гортранспортист принимает скептический вид.
— Я имею в виду только те баржи, что стоят на приколе, — уточняет Сидролен.
Гортранспортист принимает почти убежденный вид. Но он бы ошибся, поверив в это окончательно, ибо Ламелия, принесшая укропную настойку, обращается к нему так:
— Ну что, лапочка, здорово я тебя напугала?
— Конечно, это она! — ликующе восклицает лапочка.
— Ты уже поговорил с папой?
— Да, — говорит лапочка.
— Он согласен?
— Спроси сама.
— Папа, ты хочешь, чтобы я вышла замуж за гортранспортиста?
— Да, — говорит Сидролен и не без грусти добавляет: — Ну вот, как говорится, и с рук долой.
Они чокаются. Беседуют. Обсуждают проблему будущего жилья, поскольку вопрос о поселении на барже не стои#т; впрочем, гортранспортиста эта перспектива не так уж и манит, — известное дело, на реке сыро, того и гляди, ревматизм подцепишь, а он, гортранспортист, боится ревматизма пуще смерти. А потом, малыш — поскольку вопрос стоит о малыше — рискует свалиться в эту зловонную сточную жижу, окружижающую баржу, так что лучше уж подыскать домик в предместье, но вот только спрашивается, на какие шиши. Сидролен также спрашивает себя, на какие шиши.
Гортранспортист не осмеливается спросить это у Сидролена.
Н-да, с домиком в предместье, как видно, придется обождать.
Но спросить-то все-таки можно.
— Сколько же вы за ней дадите? — спрашивает гортранспортист.
— Сколько — чего? И кому? — интересуется Сидролен. — В денежных вопросах я, знаете ли…
— Ну как же! — говорит гортранспортист, — ну как же, приданое-то, ну, то есть то, что раньше называли приданым, кошелек, так сказать, в корзинку новобрачной.
— Что-то не пойму, о чем вы тут толкуете, — говорит Сидролен.
— Ну как же, разве вы Ламелии к свадьбе ничего не подкинете?
— Ничего, — говорит Сидролен.
— Вообще ничего?
— Вообще ничего.
— Ну как же… у вас ведь небось кой-какие деньжата водятся?
— Конечно, но мне же предстоят расходы.
— Какие еще расходы?
— Расходы по замене. Как вы думаете, могу я жить без хозяйки? Неужели я сам себе буду чистить башмаки, готовить жратву и прочее? Стало быть, мне придется раздобыть себе другую хозяйку. А это станет недешево.
— Позвольте, позвольте, — нервно говорит гортранспортист, — но Ламелия, надеюсь, не ваша хозяйка, она вам дочь или кто?
— Не беспокойтесь, тут все в порядке, — веско заверяет его Сидролен. — Ламелия — последняя из тройни, которую моя покойная супруга произвела на этот свет, перед тем как отправиться на тот.
— Я об этом ничего не знал, — говорит вконец подавленный гортранспортист.
— Да вы не сокрушайтесь так, это ведь даже шикарно — жениться на тройняшке. То-то будете форсить перед приятелями!
— Это-то верно.
— Ну а что касается денег, то на меня не рассчитывайте! — мне ведь нужен кто-нибудь, чтобы драить палубу, поднимать флаг на мачте по большим церковным праздникам и так далее. Не самому же мне этим заниматься, — вот и понадобится монета, чтобы платить какой-нибудь редкой пташке, а вам, следовательно, шиш.
— Ну, в таком случае, — говорит гортранспортист, — я прямо не знаю… прямо и не знаю…
— Вспомни о нашей страстной любви! — говорит Ламелия.
— Ну-ну! — говорит Сидролен. — Не стройте же из себя корыстолюбца.
— Да, конечно… и потом, тройняшка… да, тройняшка — это вещь; может, мне повезет, и мое фото попадет в газеты или даже по телевизору в новостях покажут, как вы считаете?
— Без всякого сомнения! — веско заявляет Сидролен.
— Ну и ладно! — восклицает гортранспортист, — разрази меня гром, я беру за себя Ламелию, с деньгами или без!
— Молодец парень! — говорит Сидролен. — Ну а как вам понравилась моя укропная настойка?
— Первоклассная! — говорит гортранспортист, — первоклассная!
Пауза.
— Ну ладно, — говорит наконец гортранспортист, — значит, по рукам. А теперь, с вашего позволения, я возвращусь домой, чтоб мать оповестить.
— Я вам прямо скажу, — возражает Сидролен, — если вы собираетесь подсунуть мне вашу мать вместо Ламелии, чтобы скрести полы и начищать руль, то она мне и даром не нужна!
— Да я и не собирался ей это предлагать.
— Ну и слава Богу!