— Бе-е-е! — отвечает Фелица.
— А это мой тренер и друг Прикармань. Виконт де Прикармань.
— Сидролен, — представляется Сидролен.
— И его мама.
— Привет! — говорит графиня де Прикармань.
— Лошадям я вас представлю как-нибудь в другой раз, — говорит герцог. — Ну ладно, теперь, когда лед тронулся и мы познакомились, — не близко, но вполне достаточно для того, чтобы наладить контакты в социальном плане, — контакты явно поверхностные, но, кто знает! — многообещающие и плодотворные как для одной стороны, так и для другой, сам пока не знаю, в какой области, — впрочем, вполне возможно, что вот в какой: месье Сидролен, не могли бы вы, являясь местным жителем, указать нам такую обитель, не слишком удаленную от центра города, где мои лошади, моя дочь, Прикармань, его мамаша и я могли бы сочетать туристические радости со столичными утехами?
Тут герцог повелительным жестом воспретил Сидролену отвечать незамедлительно.
— Откровенно говоря, — продолжил он, — я хоть и принадлежу к знатному роду, тем не менее являюсь провинциалом, как это явствует из моих номерных знаков. Я сельский помещик, дворянин во крестьянстве, так сказать, и потому предпочитаю свежий воздух всяким там ванным и туалетам городских отелей.
— Ваше право, — ответил Сидролен. — Что же до пожеланий, которые имели быть высказаны вами не далее как несколько секунд назад, я, признаться, не вижу, чем вам можно помочь. Здесь, в округе, есть конюшни, вы могли бы на время сдать туда ваших лошадей.
— Никогда! — отрезал герцог.
— Как же вы поступали раньше?
— Да не было никакого «раньше»! Это мой дебют в туризме.
— Не сказать, чтобы он был удачен.
— Месье Сидролен, которого я пока так мало знаю, — надеюсь, вы не хотели меня обескуражить, вернее, обезгаражить?
— Сами видите: ваш кураж не помог найти гараж.
— Месье Сидролен, которого я пока так мало знаю, — по-моему, вы резонируете совсем как аббат Рифент.
— Аббат Рифент… — промолвил, нахмурясь, Сидролен, — аббат Рифент… это имя мне что-то напоминает.
— Это имя прославили газеты, — сказал герцог. — Он полжизни провел под землей.
— Ах, да! — воскликнул Сидролен. — Это тот самый знаменитый преисторик.
— Мой бывший капеллан, — уточнил герцог.
— Ишь ты, черт возьми! — удивился Сидролен. — У вас есть средства содержать личного капеллана?
— Разумеется, — ответил герцог. — Но я его уволил — по причине атеизма. Моего личного атеизма, хочу я сказать. Хотя и сам он… ну, в общем… а, впрочем, займемся лучше нынешней ситуацией. Итак, месье Сидролен, где я мог бы расположиться — на природе, но поблизости от центра города?
— Трудно сказать, — сказал Сидролен. — Скверы у нас для туристов закрыты.
— О Боже! — вздохнул герцог. — Где то золотое времечко, когда при каждой таверне имелась своя конюшня! В современных гостиницах даже гаражей нет.
— Ну почему же, бывают и огараженные отели, — ответил Сидролен.
— Вот видите, я был прав! — сказал герцог. — Вы резонируете совсем как аббат Рифент.
Сидролен пропустил мимо ушей это обидное сравнение и спросил, извинившись за нескромный вопрос, почему герцог обременяет себя этими двумя лошадьми. Разве не лучше им было бы пастись на каком-нибудь нормандском или беррийском пастбище?
— Им нравится город, — пояснил герцог. — И время от времени у них возникает потребность приобщиться к городской жизни. Они так давно не видели столичного города!.. и теперь им интересно побывать в новых кварталах и полюбоваться достопримечательностями — по крайней мере теми, что достойны их внимания.
— Странно как-то мне вас слушать, — сказал Сидролен.
— Я устраню эту странность, — ответил герцог. — Поскольку вы, месье Сидролен, явно бессильны, невзирая на ваше искреннее стремление, помочь мне, указав туристическую турбазу для туристов-лошадей, мы продолжим свой путь и расположимся где-нибудь на опушке того леска, что виднеется там, на горизонте.
— Это сад для публичного гулянья, — возразил Сидролен, — берегитесь, там штрафанут!
— Наплевать мне на этого штрафанута! — отрезал герцог. — Прощайте, месье. Эй вы, в путь!
И герцог садится за руль головной машины, рядом с ним Прикармань. Графиня ведет вторую машину, рядом с ней Фелица. Все отъезжают. Сидролен замечает в окошке фургона головы лошадей. Они вполне похожи на лошадиные головы.
Он неторопливо возвращается домой. Дойдя до загородки, он рассеянно вглядывается в достраиваемое здание напротив, — там еще ведутся работы в подвале и на крыше. Кто-то машет Сидролену с той стороны шоссе; Сидролен ловко переходит последнее, не дав ни одному уаттомобилю сбить или хотя бы зацепить себя.