– Говорю же, нет.
– Ну это же тот, который сделал эту империю голубых дирижаблей! Не знаете?
Пожимаю плечами. Она с недоверием вглядывается в моё лицо.
– В общем, человек с таким именем вчера остановился в номере 317. Потом он встретился в холле с вами, и вы вместе прошли в номер. Сегодня утром господин Айек спустился и… – она подбирает слова. – Предложил мне немалую сумму денег за то, чтобы я удалила из системы сведения о том, что он ночевал в номере 317, и внесла сведения о том, что на его имя был забронирован другой номер. Когда я спросила, зачем ему это нужно, он сказал, что в номере 317 спит его друг, и он не хочет, чтобы его беспокоили. Вы понимаете, о чём идёт речь?
– Увы.
– Но это же вы! – она удивлена. – Я помню вас со вчерашнего вечера! Вы не помните, что делали вчера вечером?
Я отставляю пустую тарелку и пододвигаю поджаренный хлеб и джем. Приглядываюсь к табличке с именем на её форме.
– Абрайя, я вынужден признаться, что страдаю амнезией, – она сдвигает брови. – Моя память обнуляется каждый день. Долговременные навыки – чтение, письмо, навыки жизни в обществе – остаются со мной, и я могу учиться, но я совершенно не помню своей личной истории. Вы удивитесь, но я не помню даже, как меня зовут. Я смотрелся в зеркало перед выходом из номера, но я не помню, как я выгляжу. Поэтому, увы, я не помню, что я делал вчера вечером.
– Должно быть, это очень удобно… – протягивает она, и я чуть не поперхнулся.
– Простите?
– Ой, – она краснеет. – Я не про вас. Я просто не думала, что он…
И она ещё больше краснеет. Я жду пояснений.
– В общем, я сделала, как попросил Адриан Айек. Мне он очень нравится, я с удовольствием читаю его интервью и колонки в газетах, и я была рада исполнить его просьбу. Как будто я участвую в каком-то приключении. Он попросил проводить его в новый номер, я провела, он потрогал ручку двери, зашёл, потрогал шкаф, стул, стол, ручку двери в ванную, кран в ванной – похоже, он оставлял отпечатки пальцев. Он лёг на кровать под одеяло и тут же встал. То есть, он оставил следы того, что он был в этом номере, и мы ушли. Спустились обратно, он попрощался и ушёл.
Она делает паузу и испытующе смотрит на меня. Я по-прежнему не понимаю, какое отношение эта история имеет ко мне. Разве что записка в номере была подписана «А.». Абрайя вздыхает и продолжает.
– А через полчаса пришла полиция. И сказала, что произошёл несчастный случай. На соседней улице Адриан Айек был сбит автобусом. Полиция как-то узнала, что он останавливался в этой гостинице, и они пришли для расследования. И тогда я поняла! Если бы Адриан не попросил меня провести заново регистрацию, полиция пришла бы к вам. И, учитывая, что вы сказали мне сейчас про вашу память, это могла бы быть неприятная ситуация. А так полицейские прошли в номер, который я им показала, осмотрели его и ушли. Такая история…
Она грустнеет и молчит. Я доедаю тосты и пью кофе.
– Неужели вам совсем не знаком Адриан Айек? – вдруг спрашивает Абрайя. – Подождите, тут где-то была газета с его фотографией…
Она вскакивает, делает несколько торопливых шагов к тумбочке с прессой и просматривает газеты в поисках нужной.
– Вот! – она кладёт передо мной газету. На фотографии сногсшибательной красоты черноволосый мужчина. Из его уха до плеча спускается серьга в виде рыбьего скелета. – Вот это Адриан Айек. Владелец империи голубых дирижаблей. Представляете, в этой статье он жив, сегодня утром он тоже был жив, а сейчас он уже мёртв…
Её голос гаснет. Я смотрю на фотографию, на написанное крупными буквами имя, и у меня не укладывается в голове.
Как мёртв?
Ведь мы же вчера…
Я ставлю чашку на стол и прислушиваюсь к себе. Что?
Ведь мы же вчера разговаривали и любили друг друга.
Я помню.
Амрис, ты гений.
Волна жара проходит по телу. Я вспомнил. Сам, по-настоящему вспомнил.
Амрис, это отличная идея. Отличная, отличная идея. Теперь я понимаю, как это работает: я восстанавливаю память об известие о твоей смерти.
Я резко встаю. Абрайя удивлённо смотрит на меня.
– Абрайя, большое спасибо вам за завтрак, то есть, ланч, и этот рассказ. Вы очень много сделали для меня сейчас.
Я улыбаюсь торжествующе. Абрайя смотрит озадаченно. Пожимает плечами.
– Рада, если так. Жалко только, что хороший человек умер.
– Поверьте мне, он умер не зря. Мне нужно идти. Желаю процветания вам и этому месту. Прощайте.
Киваю ей и ухожу. Дохожу до главной улицы, мне нужно на другую сторону. Город встречает меня обычным выбором, на какой свет идти: на алы й или на бирюзовый. И теперь, когда я всё помню, я иду на бирюзовый.
Ближайший причал воздушного транспорта – центр торгового квартала. Отсюда – пешком. То есть, бегом.