Глава 19
Они зарегистрировались в гостинице как муж и жена. В первый момент по приезде Виолетта поймала несколько косых взглядов из-за своей покрытой пылью мужской одежды. Но к обеду она спустилась в женском платье и выглядела очень элегантно — этакая смесь невинности и чувственности. Хозяин мгновенно стал до приторности любезен. А Грегори не мог думать ни о чем, кроме одного — побыстрее закончить этот долгий обед и дождаться момента, когда он сможет снять с нее все эти одежды, вынуть шпильки из высоко взбитых волос, уложить в постель и еще раз попытаться доказать, что она не должна его бояться.
Его порядком раздражали собственное нетерпение и горячность чувств. Виолетта предлагала ему вполне разумную альтернативу и возможность удовлетворить свою страсть. Так нет же, вместо того чтобы быть терпеливым и осторожным, он все настойчивее жаждал именно того, что она отказывалась ему дать. Словно он пришел на пир и стол ломится от всевозможных яств, но вдруг хозяин заявляет, что из всего изобилия он может воспользоваться только закусками.
Раздражение Грегори усилилось, когда выяснилось, что гостиничный ресторан настолько мал, что им придется разделить стол с молодой семейной парой, которая уже успела обзавестись хнычущим младенцем.
Они познакомились, и Грегори невольно замялся, представляя Виолетту как свою жену. Но она даже не заметила этого, всецело поглощенная гукающим малышом. К большому удивлению Грегори, она спросила у матери:
— Можно мне подержать его?
И женщина — Марта, кажется, — с готовностью протянула ей ребенка.
— Он такой красивый! — восхитилась Виолетта и, когда младенец одарил ее широкой беззубой улыбкой, повернулась к Грегори: — Ну, разве он не прелесть?
Тот несколько секунд мрачно разглядывал струйку слюны, которая текла изо рта малыша, потом буркнул:
— Чудо! — И углубился в свою тарелку.
— А сколько ему? — спросила Виолетта.
— Шесть месяцев, — гордо ответила мать. — И он поистине свет нашей жизни. А у вас с мистером Клайном есть дети?
— Нет, — быстро ответил Грегори.
— О, вы должны непременно завести малыша! Они придают семейной жизни совсем новый смысл.
— Мы женаты недавно, и нам пока и так неплохо, — возразил Грегори. Потом перевел взгляд на отца младенца и поинтересовался: — А чем вы занимаетесь, мистер…
— Бартон, — представился тот. — Я управляющий банком.
— Правда? — Грегори метнул быстрый взгляд на Виолетту. Та на секунду перестала играть с ребенком, обратившись в слух.
— Не сказать, чтобы в столь небольшом городе было очень много работы, — усмехнулся мистер Бартон. — Но я осуществляю выплаты для местного отделения железной дороги, а это большая ответственность.
— Лучше бы эта честь досталась кому-нибудь другому, — вмешалась его жена. — Тогда я не тревожилась бы так за него, когда он остается один в банке.
— Перестань, Марта. В нашем городке никогда ничего не происходит. Очень спокойное, тихое местечко. Просто идеальное для того, чтобы родить и вырастить ребенка. Нашему сыну будет здесь хорошо…
— И его будущим братьям и сестрам — тоже, — добавила Марта, ласково улыбаясь мужу.
Грегори распирало от зависти при виде влюбленных взглядов, которыми обменялись супруги. Кроме того, он начал нервничать. Разговор принимал оборот, который мог отвлечь мысли Виолетты от детишек и направить их совсем в другое русло. Подтверждая его опасения, она задумчиво произнесла:
— Да, вы правы, такие выплаты — это большая ответственность.
— Но Сет прекрасно справляется, — заверила ее Марта А потом спросила: — А что вы делаете так далеко от родного Сент-Луиса?
Грегори помедлил, ожидая, что скажет Виолетта. Младенец у нее на руках строил ему рожицы.
— Грегори занимается скотом, и мы осматриваем окрестности. Подумывали купить здесь пастбища.
— Значит, вы занимаетесь скотоводством? Хозяин ранчо? — Мистер Бартон с удивлением рассматривал дорогой костюм сидящего напротив джентльмена. По-видимому, Грегори выглядел слишком шикарно для хозяина пастбища.
— Я не пасу коров, — улыбнулся ему Грегори. — Я покупаю земли для крупной скотоводческой компании. У меня доля в бизнесе.
— Ах, вот как? — Мистер Бартон расцвел буквально на глазах. — Это другое дело. Носиться по полям за дурно пахнущими коровами всегда казалось мне ужасно неприятным занятием.
— Так и есть, — сухо заверил его Грегори.
— По-моему, малыш хочет к тебе на ручки, — неожиданно заявила Виолетта и сунула младенца Грегори.
Но Грегори никогда не имел дела с детьми — и не собирался начинать. Он неловко взял малыша под мышки. Младенец бессмысленно ухмылялся, и его слюни текли на брюки Грегори. Потом личико ребенка покраснело, и Грегори сморщил нос.
— На. — Он протянул слюнявого и дурно пахнущего младенца Виолетте.
— Ты ему нравишься, — невозмутимо заявила она, но Грегори прекрасно разглядел злорадный блеск в ее глазах.
— Он такой милый и всех любит, — вмешалась мать. Ребенок схватил Грегори за нос мокрыми от слюны пальцами. Клайн с трудом сдержал гнев, хотя остальные присутствующие разразились добродушным смехом. Гнусавым голосом Грегори обратился к Марте:
— Он, знаете ли, странно пахнет.
— Ох, его, наверное, надо переодеть. — Она встала, забрала у Грегори младенца и быстро унесла его, чтобы привести в порядок.
Тот торопливо вытер руки и лицо салфеткой.
— Дети иногда добавляют хлопот, — жизнерадостно произнес мистер Бартон в качестве извинения.
Грегори промолчал. Он все еще был голоден и меч-г тал вернуться к прерванному обеду. А кроме того, он мечтал остаться с Виолеттой наедине. Вскоре женщина с младенцем вернулась. Настроение ребенка значительно ухудшилось. Он ныл и вертелся так, что у Грегори разболелась голова. Вскоре принесли вторую перемену блюд, и он со вздохом облегчения потянулся к тарелке. Но Марта, бросив взгляд на еду, побледнела и, прижав ладонь ко рту, вскочила, сунула младенца мужу и выбежала из комнаты. Встревоженный Сет, передав ребенка Грегори, поспешил за женой.
— Опять! — закричал Грегори, глядя на младенца. Тот неожиданно срыгнул на его костюм. Грегори сунул ребенка Виолетте и принялся очищать сюртук салфеткой.
Девушка смеялась.
— Не смешно, — буркнул Грегори. — Я ведь говорил тебе, что не люблю детей. У них с разных сторон всегда вытекает что-нибудь неприятное.
— А я люблю детей. Они как ангелочки и такие сладкие!
Грегори поднял глаза и замер. Виолетта была прекрасна! С младенцем на коленях она походила на Богоматерь, и он вдруг почувствовал слабость в коленях. Он не успел толком разобраться в своих чувствах, как вернулись Бартоны.
Марта улыбнулась ему вымученной улыбкой и, забрав у Виолетты малыша, сказала:
— Я не говорила Сету, но, похоже, мы опять ждем прибавления… А я думала, что нельзя зачать, пока кормишь грудью. — Судя по всему, столь скорое повторение материнского счастья не приводило ее в восторг. Муж тоже казался несколько подавленным. Младенец заснул у Марты на руках, и остаток обеда прошел в относительном спокойствии.
— Я думаю, хорошо, что у вашего малыша скоро появится брат или сестричка, — заявила Виолетта, когда обед уже приближался к концу. — Когда между детьми нет большой разницы в возрасте, они вырастают близкими друг другу людьми.
— Вы думаете? — с надеждой спросила Марта.
— Конечно, — ответила Виолетта. — У меня есть сестра на шесть лет младше. Мы с ней часто жалели, что у нас столь большая разница в возрасте. Иначе общих интересов было бы гораздо больше.