Музей располагался в торце здания и состоял из шести залов, четыре зала по кругу - зайдя в первый, выйти можно только обойдя остальные три. Здесь были экспозиции древнего населения - мордвы и удмуртов: макет городища, древней избы, очаг, предметы быта и охоты. Много наконечников копий и стрел, украшения - шейная гривна, бусы. Жилище царских времен: кровать, застланная домотканым покрывалом, берестяная люлька, подвешенная на жердине, для укачивания младенца, сундук для хранения вещей, берестяной же пестерь - прадедушка современного ранца, оригинальные национальные наряды, различный инструмент того времени. В одном из залов располагался большой, во всю стену, макет города дореволюционного времени: улицы, разбегающиеся лучами от центральной площади с большим белокаменным собором посредине, река, деревянный мост.
В этом же зале была представлена дореволюционная лавка с самоварами, шкатулками, фарфоровыми фигурками, стеклянными, замысловатой формы бутылочками, часами с боем, поддужными колокольчиками.
Один зал был посвящен знатным горожанам того времени: городничему, аптекарю, знаменитой актрисе, известному композитору - уроженцу этого города.
Два зала были в стороне, пройти в них можно было только через коридор. Они были гораздо больше. Три года назад, Яков Петрович хорошо помнил это, в одном из них располагалась экспозиция, посвященная Великой Отечественной войне, горожанам, сгоревшим в пламени тех битв. Яков Петрович любил читать развернутые треугольнички писем с фронта, в них была вера в победу, вера в светлое будущее, наказы. Здесь он увидел фотографию своего отца возле противотанковой пушки, здесь из представленных документов узнал, что жизнь рядового на передовой, по расчетам генштаба, составляла сорок пять дней. Здесь узнал, что война имела и свою денежную цену: солдату платили от тридцати до двухсот рублей, двести рублей полагалось снайперу. Узнал, что за сбитый самолет вознаграждение составляло тысячу рублей, за три самолета - три тысячи и орден, за десять сбитых самолетов - пять тысяч рублей и Золотая Звезда Героя Советского Союза. Имелись расценки и на подбитый вражеский танк, а ремонтникам за отремонтированный танк Т-34 полагалось 500 рублей. Здесь было письмо фронтовички о том, что причитающиеся ей деньги она, как и большинство ее товарищей, перечислила в фонд Победы и на облигации займа. Яков Петрович узнал, что Военторг располагал на фронтах шестьюстами передвижными магазинами, где можно было купить открытки, конверты, карандаши, иголки, пуговицы, кисеты, эмблемы, звездочки на погоны. И цены были другие: хлеб - рубль, мыло - рубль пятьдесят, папиросы "Казбек" - три пятнадцать, пол-литра водки -одиннадцать с копейками. А Яков Петрович помнил и гражданские рыночные цены военного времени: хлеб - от двухсот до пятисот рублей за буханку, картошка - девяносто рублей килограмм, водка - от четырехсот рублей за бутылку.
В музее было выставлено много наград, орденов, медалей и даже две звезды Героев Советского Союза - уроженцев города.
Это был любимый зал музея Якова Петровича.
Экспозиция второго зала рассказывала о послевоенном становлении города. Здесь были фотографии новых проспектов центральной части города, изделия градообразующего предприятия, единственного в России: отрезки циркониевых труб разного диаметра и профили для атомных электростанций, различные бытовые изделия из этого удивительного, не поддающегося коррозии металла, фотографии людей, вложивших душу и знания в развитие города и предприятия. Здесь под рубрикой "Вами гордится город" был помещен и портрет Якова Петровича у токарного станка, его два ордена: Орден Знак Почета и Орден Трудового Красного Знамени.
Много было красочных Почетных грамот разных горожан. У Якова Петровича для экспозиции выпросили две грамоты. На одной на большом листе из твердой бумаги под знаменами с профилем Ленина под золотыми тисненными буквами "ПОЧЕТНАЯ ГРАМОТА" было напечатано: "Президиум Удмуртского областного Совета профсоюзов награждает Прохорова Якова Петровича за трудовые успехи и активную общественную деятельность в профсоюзах в связи с пятидесятилетием профессиональных Союзов СССР". А чуть в стороне: "Профсоюзы есть организация воспитательная, организация вовлечения, обучения, это есть школа, школа управления, школа хозяйствования, школа коммунизма". Ленин".
Подписана грамота была Председателем Удмуртского Областного Совета профсоюзов.
Другая грамота была еще более красочной. В ней говорилось, что "Грамотой награждается Прохоров Яков Петрович за долголетнюю безупречную работу, активное участие в общественной жизни и в связи с шестидесятилетием со дня рождения". Подписана она была Секретарем горкома КПСС и Председателем исполкома Горсовета.
С тех пор много лет утекло. Изменилось время, изменились ценности. Яков Петрович несколько раз обращался в музей, чтобы вернуть представленные им экспонаты, но его всегда просили оставить их, говорили, что они необходимы для воспитания патриотизма к своему городу у подрастающего молодого поколения. Яков Петрович соглашался. Да и дочери и внучке было приятно знать, что заслуги отца и деда не забыты.
Отказавшись обедать в столовой на общественные деньги, Яков Петрович не мог отказаться попить чаю со своей старой учительницей. Старенькая, казалось, усохшая, но с такими же, как прежде, живыми светлыми глазами, сидела она за столиком на входе в этнографическую часть музея. В обязанности ее входило продавать билеты желающим посетить экспозицию. Яков Петрович купил билет за тридцать шесть рублей, это была обычная стоимость для взрослого посетителя музея, быстро прошелся по залам - все было знакомо, новых экспонатов за прошедшие три года не появилось. Очень расстроился, узнав, что экспозиции военного зала и зала Трудовой Славы убрали в запасники музея. Эти отремонтированные залы сейчас постоянно сдаются в аренду под коммерческие выставки приезжим. Сейчас там работает выставка экзотических животных и бабочек мира. Экспозиция очень интересная. Плата отдельная: взрослый билет стоит двести пятьдесят рублей, детский - двести.
Яков Петрович к приезжим коммерсантам идти не захотел. И это не из экономии денег и не потому, что внучка не сможет показать Генриху портрет ее заслуженного деда - гросфатера - и его ордена, ему стало обидно, что дирекция музея, в свое время настойчиво выпрашивавшая награды для экспонирования, сейчас забросила их, наверное, куда-то в подвал, что пробитые немецкими пулями каски наших бойцов, наверное, свалены, как металлом, где-то в углу.
- Нет-нет, Яшенька, меня Надежда, директор музея, - она тоже моя бывшая ученица, - заверила, что ценные экспонаты закрыты в сейфы, все разложено по папкам и ящикам, все описано и должным образом прибрано.
- Елена Кузьминична, но они могли сообщить мне, что экспозицию ликвидируют. Я же не раз хотел все свое забрать.
-Они ничего не ликвидируют. Военную экспозицию музей восстановит ко Дню Победы, а экспозицию Трудовой Славы - ко Дню города.
Старенькая учительница взяла из рук Якова Петровича опустевшую чашку, снова наполнила ее чаем и пододвинула вазочку с кусочками сахара. Ей хотелось, как в детстве, погладить голову, уже седую, этого своего бывшего ученика, рассказать ему о той войне, которая шла между музеем, отстаивавшем сохранение прежних экспозиций на старых местах, и городским руководством Отдела культуры.
- Вы должны зарабатывать деньги, вы деньги должны зарабатывать! Времена социализма прошли! Государство зарплату вам повышать не будет! Как была у вас минималка, так до смерти и просидите на девяти тысячах! Неужели вы этого не понимаете?! - орал на собрании коллектива музея Евгений Львович, начальник Отдела культуры города. - Посещаемость музея падает, молодежи на эти ваши военные "железяки" надоело смотреть. Все в прошлом, все это уже мертво! Неужели вы этого не понимаете?!
Музейщики доказывали ему обратное, говорили, что не все меряется рублем. Убедить не смогли. Мэр города и депутаты городской Думы постановили: два зала музея подлежат ремонту, а посему экспозиции - прибрать в запасники, из городского бюджета выделить музею триста тысяч рублей на ремонтные работы.