Знала о болезни и Галина Терентьевна. Знал и сын…
Маленький, с маковое зерно, колючий осколок быстро выпал с кусочком отмершей кожи, а укол его Горюнов чувствует всю жизнь.
Подлетая к базе ОСА, Николай Батурин посмотрел на командира. Тот сидел неподвижно, уткнувшись лбом в скрещенные на коленях кисти рук. Фуражка сползла с бритой головы и валялась в ногах. В такой позе Батурин видел Горюнова не раз и решил не отвлекать его от дум…
XV…Пошел по кругу винт, поймал низкое солнце в лопасти, закрутил его бешено. Под винтом серая маленькая метель. Это был двадцать шестой взлет Донскова с Луговой на трассе «Серебряного кольца». Солнце, не скрываясь за горизонтом, ходило по эллипсу и сейчас на западе катилось вниз, окруженное сизо-лиловым прозрачным облаком.
— Домой!
— Слава саамскому богу, теперь уж домой, Владимир Максимович!
Последняя стоянка получилась самой длительной. В стойбище Маточное их задержал туман. Как часто случается на полуострове, пригнал туман, сняв его с Семи островов, «пьяный медведь». Уходить с трассы не было смысла — путь домой лежал через Маточное, и теплилась надежда, что над стойбищем небо разрядится. Лопасти винта вертелись в белизне, невидимые, будто оторванные от грузного тела машины. Казалось, вертолет крадется в облаке сырого лебяжьего пуха, но это только хотелось, чтобы он крался тихо, осторожно. Он стремительно пересекал пространство, и где-то внизу летела земля, и одного ее шалого выступа хватит, чтобы оборвать полет.
По расчету времени Маточное приближалось, а экипаж оставался слепым — даже окон в тумане не встретилось. Донсков мог бы пройти над стойбищем и тянуть на базу, но решил попробовать сесть. Еще будучи испытателем, онтренировался в приземлении только по приборам. А в Средней Азии, где служил перед приездом на Кольский полуостров, практически каждая посадка на вертолете происходила почти при невидимости земли — несущий винт раскручивал под шасси такую песчаную метель, что приходилось нащупывать землю нервами и одним колесом, на которое пилот постоянно смотрел, не упуская из виду и показаний пилотажных приборов.
— Ну что, гроза мастеров спорта по шахматам, будем садиться или прогуляемся до базы?
Наташа неуверенно пожала плечами:
— Не пробовала и знаю, что такие посадки запрещаются.
— А мышами пугать учителей можно?
— Так это же детская глупость!
— Решай! Без твоего согласия не снижусь и на метр, — сказал Донсков, а сам думал, что в Спасательной эскадрилье, где риск — дело обыденное, девчонке придется попадать и в более сложные ситуации. Всегда лучше рассчитывать на опыт, чем на Его Величество Случай.
— Давайте попытаемся.
— Отдергивать палец от горячего в авиации нельзя. Уж если взяла в ручку уголек — держи!.. Перечисли, какие препятствия ждут нас на земле?
Наташа ответила без запинки:
— По курсу стойбище Маточное. Два деревянных дома высотой до пяти метров. Слева от них большой загон, огороженный забором из металлической сетки. Справа, метрах в пятидесяти от домиков, стоянка трактора «Беларусь».
— Сколько тракторов?
— Два. Там же, возможно, стоит и грузовая автомашина. Самое высокое препятствие — мачта между домами — пятьдесят метров.
— Озеро?
— По курсу в километре от стойбища. На южном берегу деревья.
— Все правильно, но между стойбищем и озером, возможно, поставлены куваксы. Пастухи не особенно любят спать летом в деревянных домах… Теперь внимательно слушай меня, Наташа. Возьмем правее, заранее правее, уйдем от препятствий. По моей команде откроешь дверь, высунешься из кабины и будешь внимательно, очень внимательно смотреть вперед и стрелять из ракетницы. Вмешивайся в управление, подбирай штурвал. Режим будет такой, что вертолет сразу остановится. Ясно?
— Непонятно одно: как мы выйдем на стойбище? Привод-то не работает?
— По счислению пути. По пересечению пеленгов двух боковых радиостанций.
— Определение МС[9]таким способом требует уточнения визуального, а какого дьявола сейчас можно разглядеть на земле!
— Есть еще способ, так сказать, домашний, самодеятельный… Займись-ка подбором ракет.
С полетом, а особенно с посадкой в тумане может справиться только высококлассный, думающий летчик. Если нет приводной радиостанции, то исчезает уверенность, что аппарат вышел именно на то место, куда летел. Пусть небольшие, но ошибки неизбежны.