Но уже в следующую секунду он недоуменно отметил, что неизвестный голос говорил, пожалуй, на том самом языке, на котором говорили между собой космонавты. Но ведь этого космического языка он не знал. А теперь он прекрасно понял, что сказал неизвестный голос на неизвестном языке.
На лбу у Юрки выступила испарина. С ним творилось что-то неладное.
Может быть, он наелся какой-нибудь вредной для здоровья ерунды и теперь бредит наяву? Но ведь если бы он бредил, он не смог бы понять, что языка, на котором предупреждали об опасности, он не знает. Не смог бы удивляться. У него даже испарина не выступила бы — ведь он бредит.
А может быть, все это происходит во сне? Стоит только проснуться — и все станет ясным? Вероятно, ему очень хотелось узнать язык космонавтов, чтобы потолковать с ними о всякой всячине, и вот теперь это хотение обернулось трудным сном. Почти кошмаром.
Но как ни старался Юрий проснуться, это ему не удавалось, потому что он не спал. Хотя голова была тяжелой и шумела, но все было совершенно правильным и реальным: он стоял возле своей кровати-дивана, смотрел на Квача, который напряженно следил за показаниями приборов, видел безмятежно развалившегося на своем месте Шарика, видел спящих Зета и Миро, уже проснувшегося Тэна.
Тэн встретился взглядом с Юрием и спросил:
— …такое?
Если бы Юрий совсем не понял вопроса, он бы решил, что он действительно бредит наяву. Но он услышал последнюю половину вопроса, причем произнесенную невнятно. Но все-таки услышал! Значит, он не бредил. Значит, либо Тэн сказал невнятно, либо сам Юрий плохо слышал. Но Тэн был, пожалуй, даже испуган и наверное говорил не шепотом. Значит… Значит, плохо слышал Юрий.
И тут только он догадался, что ему все время что-то мешает! Он пощупал свою слегка тяжелую шумящую голову и обнаружил на ней наушники. Он снял их, повертел и осторожно положил на диван-кровать. Как они попали ему на голову, понять или вспомнить он не мог.
В это время незнакомый, с металлическим отливом голос произнес:
— Летательный аппарат Голубой земли висит над кораблем. Принимайте решение. Принимайте решение. Программой предусмотрено либо уничтожение враждебно настроенных аппаратов местных обитателей, что делается лишь в крайних случаях, либо переход на нейтринный режим внешнего слоя оболочки.
— Включаю внешнюю связь! — крикнул Квач. — Даю нейтринный вариант!
Нет, теперь уже никаких сомнений не было: Юрий понимал язык голубых людей! Когда и как он выучился этому певучему языку, представить себе Юрий не мог. Но факт оставался фактом. Он понимал, что говорил неизвестный голос и что отвечал ему Квач. И что самое главное — он понимал смысл почти всех слов. Правда, «нейтринный вариант» был для Юрия понятен лишь наполовину.
Что такое вариант, в общем-то понятно, ну, вроде… Как бы одно и то же, но несколько различное. Например, задача может быть в нескольких вариантах. В одном случае турист идет и встречается с автомобилем, а в другом — автомобиль где-то встречается с туристом. А все равно нужно узнать, сколько прошел первый и сколько второй.
А вот что такое «нейтринный», Юрий не знал. Но он обрадовался как раз тому, что он не знал, что такое «нейтринный». Ведь если бы он понимал все, что говорят голубые люди, это могло ему просто казаться. Но если он понимал не все — значит, все остальное он понимал правильно. Исключение из правил подтверждало правило — выходило, что Юрий знал язык. Но когда и как он мог научиться неизвестному языку, да еще за считанные часы, узнать он не успел.
Одна из стен затрепетала и, как всегда это происходило на корабле, не распахнулась, а словно вошла в себя. На месте образовавшейся пустоты выдвинулся большой экран, очень похожий на телевизорный. На его отсвечивающей поверхности забегали стремительные прочерки. Потом они исчезли, и Юрий увидел верхушки леса, дымку над деревьями и далеко-далеко смутные очертания своего городка.
У него забилось сердце, и вспомнился родной дом…
На экране возник вертолет. Он, казалось, был совсем рядом, так близко, что Юрий видел даже лица приникшего к окнам экипажа.
Лица эти казались удивленными и растерянными, как у людей, которые что-то неожиданно потеряли или были внезапно одурачены.
Вертолет двигался рывками. Он то зависал в воздухе, и тогда экипаж крутил головами, рассматривая окружающее, то летел дальше, и тогда лица в его окнах исчезали — наверное, люди переходили к окнам на противоположном борту. Словом, экипаж вертолета поступал так, как поступают что-либо разыскивающие люди.