И он торжествующе и даже немного издевательски засмеялся.
Получалось и в самом деле несерьезно и, пожалуй, смешно: не успели сесть на планету, как, вместо того чтобы заниматься настоящим делом, только и знают, что либо сами отменяют собственные решения, либо получают отмены решений.
Вот что значит космические расстояния: пока получат сообщение, пока примут решение, пока телеграмма найдет адресата — пройдет очень много времени и решения могут устареть.
Глава двадцать третья
ВОЗДУШНЫЙ БОЙ
Экипаж космического корабля успокоился после всех передряг и организационных неурядиц и наконец приступил к настоящей работе. Прежде всего выяснилось, что, хотя Тэн и обеспечил достаточное количество материала на изготовление защитного комбинезона для Шарика, соорудить этот самый комбинезон оказалось не таким простым делом. К зажатому коридором Шарику невозможно было подступиться, а тем более скроить, примерить и сшить космическую одежду — ведь Шарик не мог ни выпрямиться, ни сделать хоть один шаг.
Пришлось вначале принимать все меры для расширения помещения. С трудом расширив коридор, собаку перевели в центральный зал. Сделав несколько неверных шагов, Шарик вдруг тяжело задышал и подумал:
— Нет, я не могу… Ноги трясутся. Я отдохну.
— Ты что ж это? — обиделся на него Юрий. — Совсем обленился?
Шарик перевел дыхание и кое-как выполз на середину центрального зала. Толстенные мохнатые ноги дрожали, огромный алый язык вываливался, а глаза были такими печальными и виноватыми, что Миро сказал:
— Не обижайтесь на него, ребята. Вырасти-то он вырос, а вот закалить и развить свои мускулы он не мог — негде было.
— Верно! — приободрился Шарик. — Ах как верно… Какая уж там закалка… Какое уж там развитие… Мне только есть хочется… и пить…
Он еще долго скулил и жаловался на свою голодную судьбу, а космонавты молча возились с его комбинезоном. Пока его кроили, дело двигалось быстро, а вот когда дошло до примерки, все стало. Дотянуться до Шарика оказалось невозможным. Пришлось выращивать из стен и пола специальные лестницы.
Кое-как пригнали полосы прозрачного материала, а потом специальным приборчиком, похожим на обыкновенный электрический паяльник, стали сваривать эти полосы прямо на собаке.
Теперь Шарик был покрыт прозрачной броней и готов к выходу из корабля.
Все это было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. Все космонавты при необходимости могли снимать свои комбинезоны, а Шарик не мог: ни застежек, ни отверстий в его костюме не было. Дышать он мог, а вот есть и пить не мог. Вернее, мог, но только в корабле, где ему каждый раз нужно было разрезать комбинезон, а потом снова запаивать.
Но Шарик об этом не знал. Когда ему сказали о высадке на новую планету, он очень обрадовался и даже попытался подпрыгнуть от радости, но тут же ослабел и вслух помечтал:
— Ничего… Главное, я наемся как следует.
— Шарик! — опять возмутился Юрий. — Неужели ты не можешь сдерживаться?
Собака повертела своим хвостом-обрубком, закованным, как и все на Шарике, в прозрачный материал.
— Я постараюсь, Юра… Я буду стараться.
Вывод Шарика на планету Красных зорь оказался делом нелегким. Прежде всего Квач и Тэн сели в универсальную машину, запаслись оружием и продуктами и через днище корабля спустили ее на землю. Юрий не видел, как это происходило, — он был с Шариком. Но когда сигналы известили, что машина твердо стоит на земле, Миро начал колдовать.
Он долго и сосредоточенно рассматривал схему, нажимал и отпускал кнопки и тумблеры. В корабле, вероятно, происходили очень сложные перестроения, потому что стена корабля дрогнула и образовала первый разрыв, а стена за Шариком тоже дрогнула и поползла вперед. Эта задняя стена подтолкнула Шарика, и он, еще нехотя и не совсем понимая, что с ним происходит, подался вперед, к открывающемуся выходу. Стена все подталкивала и подталкивала собаку, и Шарик вынужден был высунуть морду сквозь раздвинувшуюся обшивку корабля.
С земли немедленно донеслись мысли Квача и Тэна.
— Вот это голова!
— До чего ж здорово — даже не верится, что такое может быть на самом деле!
Появление Шарика на планете Красных зорь, вероятно, было очень интересным и необычным. Из гладкой, сурово и прекрасно поблескивающей обшивки космического корабля на мир смотрела огромная волосатая морда под прозрачной оболочкой, с испуганными глазами и принюхивающимся и потому все время вздрагивающим носом. Уши у Шарика встали торчком. Но вся беда заключалась в том, что, прикрытый своим костюмом-броней, он не улавливал окружающих запахов и почти ничего не слышал. И Шарик растерялся.