— Товарищи, при таком отношении аудитории я не могу работать!
Впрочем, однажды его вывели из себя окончательно: во время исполнения вариаций на темы русских народных песен в первом ряду раздался храп.
Храпел умаявшийся за смену тракторист, плечистый малый. Балерина прервал игру, стряхнул на лоб челку и, в сильном волнении часто моргая, сказал в зал:
— Разбудите этого бегемота, иначе я покину зал и вы меня больше не увидите!
Иногда, подобно поэту, посвящающему стихи возлюбленной, таинственной для других, Балерина на своих концертах торжественно объявлял:
— Этот номер я посвящаю Н. А.
Все поворачивали голову в сторону загадочной Н. А. — она стыдливо алела и опускала глаза.
Непонятно, чем заворожила Балерину бухгалтерша конторы поезда Наталья Алексеева. Скуластенькая, с белесыми кудряшками, небольшого росточка. Иногда их видели вместе.
XVI
Ночью дул такой сильный ветер, что раскачивался, словно ехал, вагончик, снаружи все гудело, выло, трещало, и казалось, что сейчас распахнется дверь и к людям ворвется сама нечистая сила. Выбегавший на улицу Толька вернулся с ссадиной на лбу, злой и смеющийся одновременно. Оказалось, что ветер завалил дощатое сооружение в самый неподходящий для посетителя момент.
Утром путеукладчики проснулись от непривычной, гулкой тишины и нестерпимо яркого света, бьющего через окна: выпал снег! Он горел, как бесконечная вспышка магния, разноцветно искрился, что роса в солнечных лучах.
Парни достали из рюкзаков ушанки, шерстяные носки, меховые рукавицы. От вчерашней непролазной грязи на проспектах Дивного не осталось и следа. На искрящуюся, девственную перину снега не хотелось наступать. Бесследно исчезли низкие лохмотья туч. Небо было высокое-высокое, прозрачной голубизны, как бы вымороженное, и в воздухе пахло той ядреной свежестью, как пахнет только первый снег. Рельсы тоже были прозрачной голубизны. Сопок не узнать, так чудно преобразились они за несколько часов.
Некрасивая поздней осенью тайга сразу похорошела в зимнем наряде. Деревья не потеряли стройности своих форм, как это случится позже, когда обрушатся снегопады, а стояли все в игольчатом инее. Елки надели лебяжьи шубки. Снег скрасил корявость лиственниц, сгладил тысячелетние шрамы-морщины древних скал. Даже на валунах появились обновы: белые казацкие шапки. Во тьме над горами важно всплывала луна. И она была закутана в светящуюся шубу.
Сотни следов исчертили тайгу. Они пересекались, кружили, змеились. От огромных (медвежьих) до еле приметной цепочки (мышиных). Первый снег — несказанная радость для охотничьей души. Снег еще не так глубок, не нужны неуклюжие камусные лыжи, отправляйся пешим.
В один из первых дней зимы, когда стало ясно, что снег лег прочно, в Дивный из райцентра в сопровождении охотников-профессионалов приехал директор краеведческого музея. Он показал начальству стройки бумагу. Там было написано, что подателю сего товарищу такому-то разрешается отстрел медведя в количестве одного экземпляра и что этот медведь предназначен для чучела, которое будет выставлено в краеведческом музее. Именно в Дивный директор приехал по той причине, что, во-первых, в этих некогда глухих местах всегда водились медведи, во-вторых, он надеется найти в поселке помощников для облавы среди охотников-любителей.
Дмитрий назвал дюжину охотников, среди которых были Эрнест и Толька. Директор, собрав всех вместе, объяснил задание, рассказал о повадках медведя и о тех мерах предосторожности, которые необходимо соблюдать при встрече с ним. Затем вручил каждому по новенькому армейскому карабину с запасной обоймой.
С неделю два охотника-профессионала выслеживали в округе медведя, составляли карту местности. Выследили. Зверь жил в продолговатой долине верст за пятнадцать от Дивного. Он хаживал и в соседние долины, но ночевать возвращался непременно в одно и то же место. Все лежки были обнаружены в километровом квадрате. Вот-вот медведь должен был залечь в берлогу.
Долина эта протянулась с юга на север на два карабинных выстрела, что-то около десяти километров. С обеих сторон ее сжимали отвесные, неприступные скалы, а посредине текла быстрая мелководная река. Кое-где стены ущелья, разорванные ручьями, образовали ложбины.
Зверя решили гнать с юга. Северный выход из долины, куда всего вероятнее устремится медведь, надежно «закупорили» четыре стрелка, в ложбины, малые и большие, посадили по одному «номеру».