— Кухня, — объявил Мартин, как будто они могли не найти туда дорогу: кухня была точно там, где ей и следовало быть, только керамическая форма для жаркого, теперь пустая и вымытая, стояла на сушилке.
— Не знал точно, куда ее поставить, — сказал Мартин извиняющимся тоном.
— Всё в порядке, — заверила его миссис Рэнсом. — Я держу ее здесь, — она открыла шкафчик рядом с раковиной и отправила туда форму.
— Я так и думал, но не хотелось рисковать. — Мартин засмеялся, и миссис Рэнсом засмеялась в ответ.
Мистер Рэнсом нахмурился. Молодой человек держался довольно вежливо, хотя и не без фамильярности, однако все это веселье начинало отдавать бесстыдством. В конце концов, речь шла о преступлении, и отнюдь не мелком; здесь находилась похищенная собственность — как она тут оказалась?
— Чаю? — спросил Мартин.
— Спасибо, нет, — ответил мистер Рэнсом.
— С удовольствием, — ответила его жена.
— Нам нужно поговорить, — произнес Мартин.
Миссис Рэнсом никогда не доводилось слышать эту фразу в реальной жизни, этот молодой человек предстал перед ней в новом свете: она догадывалась, что у него на уме. Догадывался и мистер Рэнсом.
— Давайте, — сказал мистер Рэнсом решительно, усаживаясь за кухонный стол и намереваясь сделать первый ход: бросить в лицо этому безмерно самоуверенному молодому человеку вопрос, что все это значит.
— Возможно, — сказал Мартин, ставя перед миссис Рэнсом чашку чаю, — вы сами захотите мне сказать, что все это значит. При всем уважении, как говорится.
«Это уж слишком», — подумал мистер Рэнсом.
— Возможно, — взорвался он, — при всем уважении, это вы мне скажете, с какой стати вы надели мой вязаный жакет.
— Ты его почти не носил, — сказала миссис Рэнсом. — Чудесный чай.
— Не в этом дело, Розмари. (Мистер Рэнсом очень редко называл ее по имени — только когда хотел, так сказать, зарезать без ножа.) А также мой шелковый шарф.
— Ты его вообще не надевал. Говорил, что у тебя в нем простецкий вид.
— А мне он потому и нравится, — подхватил Мартин радостно. — Пошловат. Однако все хорошее когда-нибудь кончается, как известно. — И он неторопливо (и без тени раскаяния, как отметил про себя мистер Рэнсом) снял с себя кардиган, развязал шарф и положил то и другое на стол.
Надпись на футболке Мартина, которая раньше лишь мелькала сквозь прикрывавшую ее одежду, теперь, освободившись от камуфляжа, бесстрашно предстала во всей своей красе: «Приспичило? Надевай ‘Джиффи’[17]!» А в скобках: «иллюстрация сзади». Мистер Рэнсом тотчас передвинулся на край стула, чтобы загородить от жены оскорбляющее взор зрелище, миссис же Рэнсом немного откинулась на своем стуле назад.
— На самом деле, — сказал Мартин, — мы воспользовались лишь одной-двумя вещами. Началось с вашего коричневого пальто, которое сначала я примерил просто смеха ради.
— Смеха ради? — переспросил мистер Рэнсом: комическая сторона этого предмета его гардероба до сих пор была ему неведома.
— Да. Но теперь я полюбил его. Оно потрясающее.
— Оно вам велико, — пробурчал мистер Рэнсом.
— Знаю. Потому и потрясающее. Клио считает, что у вас по-настоящему хороший вкус.
— Клио? — спросила миссис Рэнсом.
— Моя подруга.
Но, заметив, что у мистера Рэнсома от злости глаза лезут на лоб, Мартин пожал плечами:
— В конце концов, вы сами дали нам зеленую улицу.
Он отправился в гостиную, вернулся с папкой и положил ее на кухонный стол.
— Может, вы объясните мне, — сказал мистер Рэнсом с пугающим спокойствием, — по какой причине наши вещи находятся здесь?
И Мартин объяснил. Только объяснение это мало что дало, и, когда он закончил, дело почти не продвинулось вперед.
Однажды, примерно месяца три тому назад («15 февраля», — подсказала миссис Рэнсом), он пришел на работу и, открыв двери, обнаружил всю их мебель в том виде, в каком она стояла в Нэсби-мэншнз и в каком стоит сейчас здесь: ковры на полу, лампы включены, тепло, запах готовящейся еды из кухни.
— Я хочу сказать, — сказал Мартин мечтательно, — настоящий дом.
— Но вы, безусловно, должны были понимать, что это, мягко говоря, нечто аномальное?
— В высшей степени аномальное, — подтвердил Мартин. — Обычно вещи кладут в ящики, упаковочные клети, потом в контейнер, его запечатывают и держат на задней площадке, пока не затребуют владельцы. У нас хранятся горы всевозможной мебели, но за полгода я не вижу ни одного кресла.