— Но зачем наши вещи свалили сюда? — спросил мистер Рэнсом.
— Свалили? — обиделся Мартин. — Вы это называете «свалили»? Это прекрасно, это поэзия.
— В каком смысле? — спросил мистер Рэнсом.
— Так вот, когда я в тот день пришел на работу, я увидел на столике в коридоре конверт…
— Я всегда кладу туда почту, — вставила миссис Рэнсом.
— …конверт, — повторил Мартин, — в котором было 3000 фунтов наличными в уплату за два месяца хранения — выше наших обычных тарифов, признаюсь вам. И еще, — прибавил он, — вынимая листок из папки, — там было вот это.
То был листок календаря «Кулинарные изделия Делии Смит» с рецептом жаркого, которое миссис Рэнсом готовила в тот день и оставила томиться в духовке. На обороте было написано: «Все должно быть в точности, как есть». И в скобках: «Не стесняйтесь пользоваться». То, что в скобках, было подчеркнуто.
— Поэтому что касается вашего пальто, шарфов и прочего, я полагал, — Мартин запнулся, затрудняясь в выборе нужного слова, — что у меня есть имприматур[18]. (Он учился — правда, недолго — в Уорикском университете.)
— Но это мог написать любой, — возразил мистер Рэнсом.
— И вложить в конверт три тысячи фунтов наличными? — спросил Мартин. — Ну нет. К тому же я произвел проверку. Ньюпорт-Пагнелл не в курсе. Кардифф… Лидс… Я все проверил через компьютер — и всюду ничего. Я подумал: ну что ж, Мартин, добро уже тут. За все пока уплачено, почему бы тебе не пожить, как дома? Так я и сделал. Да, а что касается сиди-дисков, я позволил себе внести в коллекцию некоторое разнообразие. Я так понимаю, вы любите Моцарта?
— Я по-прежнему придерживаюсь той точки зрения, — произнес, еле сдерживаясь, мистер Рэнсом, — что вы могли приложить больше усилий, чтобы навести справки, прежде чем свободно распоряжаться чужим имуществом.
— Согласен, ситуация необычная, — не стал возражать Мартин. — Только зачем бы я стал это делать? Я обязан был почуять недоброе?
Мистер Рэнсом услышал и был возмущен этой — совершенно не к месту — вопросительной интонацией, с которой Мартин (да и вообще молодежь) часто завершали сказанное. Он уже не раз слышал ее от своего мальчишки-рассыльного, только не предполагал, что это дошло и до Эйлсбери. («Куда вы идете, Фостер?», «Так время ланча?») Это звучало вызывающе, хотя трудно было сказать почему, и неизменно приводило мистера Рэнсома в дурное расположение духа (что, собственно, и побуждало Фостера это делать).
Мартин же, со своей стороны, вроде бы не замечал того раздражения, которое он вызывал у мистера Рэнсома, и его безмятежность, совершенно незыблемую, тот приписал наркотикам. Сейчас Мартин уютно расположился в кухне, и, пока мистер Рэнсом сновал по квартире, выискивая следы поломок, разрушений или хотя бы износа, с удовольствием болтал с миссис Рэнсом, которую он называл теперь Розмари.
— Ему бы немного повеселеть, — сказал ей Мартин, в то время как мистер Рэнсом с шумом рылся в буфетах.
Миссис Рэнсом не была уверена, что «повеселеть» и «расслабиться» было одно и то же, но ход его мыслей уловила и в ответ улыбнулась и кивнула.
— Это было все равно что играть «в папу-маму», — признался Мартин. — Мы с Клио обычно снимаем жилье над химчистками.
Миссис Рэнсом подумала, что Клио, наверное, чернокожая, но решила не спрашивать.
— На самом деле, — сказал Мартин, понизив голос, потому что мистер Рэнсом пересчитывал винные бутылки в стеллаже кладовки, — благодаря этой истории между нами все тоже получшало. Перемена обстановки — знаете ли, способствует взаимоотношениям.
Миссис Рэнсом понимающе кивнула — в дневных телепередачах эту тему поднимали постоянно.
— Хорошая кровать, — шепнул Мартин. — Матрас — как это говорится? — принимает форму тела. — Мартин мягко вильнул бедрами. — Понимаете, что я хочу сказать, Розмари? — Он подмигнул.
— Ортопедический, — поспешила объяснить Розмари. — У мистера Рэнсома больная спина.
— У меня бы она, наверное, тоже заболела, если бы я поспал на нем подольше. — Мартин похлопал ее по руке. — Шутка.
— Чего я не понимаю, — сказал мистер Рэнсом — между тем рука Мартина все еще лежала на руке его жены (чего мистер Рэнсом тоже не понимал), — чего я не понимаю, так это того, как получилось, что перевезший сюда наши вещи, кто бы он ни был, точно запомнил, где что стояло.
— Вот уж не проблема, — Мартин вышел в холл и вернулся с альбомом для фотографий. Этот альбом мистер Рэнсом купил жене в подарок в ту пору, когда настаивал на том, чтобы она завела себе хобби. Он купил ей и фотоаппарат, с которым она так и не научилась обращаться, поэтому и аппарат, и альбом остались без применения. Только теперь в альбоме было полно фотографий.