— Снято на «Полароид». Что может быть лучше? — похвастался Мартин.
В альбоме было по дюжине фотографий каждого помещения, снятых в тот самый богатый событиями вечер; общий вид каждой комнаты, обстановка, каминная полка крупным планом, все приборы и бумаги на письменном столе крупным планом; каждая комната, каждая горизонтальная поверхность были запечатлены самым тщательным образом, как если бы ассистент кинорежиссера — будь эта квартира местом действия фильма — готовился к съемке.
— А как же фамилия и адрес? — спросил мистер Рэнсом.
— Нет ничего проще. Откройте… — начал Мартин.
— Любой ящик, — присоединилась к Мартину миссис Рэнсом.
— Столько снимков, — задумалась она. — Кто бы ни были эти люди, денег у них куры не клюют. Какая красота получилась, правда?
— Но тут и правда красиво. Нам будет всего этого очень не хватать.
— И дело не только в том, что все наши вещи стоят на месте, — подтвердил мистер Рэнсом, — но и в том, что комнаты расположены в нужном порядке.
— Перегородки, — сказал Мартин. — Они запаслись перегородками.
— Но потолка тут нет, — возликовал мистер Рэнсом. — С этим они не справились.
— Зато справились с люстрой, — возразила жена. И в самом деле, люстра свисала с подвесной балки.
— Что ж, не думаю, что нам следует затягивать этот процесс дольше необходимого, — заявил мистер Рэнсом. — Я свяжусь со своей страховой компанией и сообщу им, что наша собственность нашлась. Они, в свою очередь, свяжутся с вами на предмет вывоза и возврата имущества. Вроде бы никаких недостач нет, но на этой стадии ничего нельзя утверждать окончательно.
— О нет, недостач нет, — сказал Мартин. — Может, не хватает одной-двух мятных шоколадок «Доброе утро», но это я легко восполню.
— Нет-нет, в этом нет необходимости, — запротестовала миссис Рэнсом. — За счет заведения, — сказала она и засмеялась.
Мистер Рэнсом нахмурился и, когда Мартин вышел за бланками накладных, прошептал миссис Рэнсом, что все надо будет отдать в чистку.
— Я и думать боюсь о том, что тут делалось. На твоем туалетном столике какая-то грязная бумага, я почти убежден, что на ней следы крови. И, сдается мне, они спали в нашей постели.
— Мы обменяемся квитанциями. Одна — для вас. Другая — для меня, — сказал Мартин. — Вы говорите «владелец», если человек жив? А если он умер?
— После него остается собственность, значит, он собственник, — сказал мистер Рэнсом категорическим тоном.
— Собственность, — повторил Мартин. — Хорошее слово.
Мартин стоял во дворике, смотрел, как они уходят; на прощание он расцеловал миссис Рэнсом в обе щеки. Их сын был бы такого же возраста, подумала миссис Рэнсом, — если бы у них был сын.
— Я чувствую себя членом семьи, — сказал он.
Да, подумалось мистеру Рэнсому, будь у них сын, он был бы таким же. Действовал бы на нервы, вызывал бы недоумение. Давал бы понять, что он умнее. Они с женой не могли бы и шагу ступить без его ведома.
Наконец, мистеру Рэнсому удалось обменяться с Мартином рукопожатием.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — с этими словами Мартин похлопал его по плечу. — Удачи!
— Откуда нам знать, что он не в сговоре с остальными? — сказал мистер Рэнсом, уже сидя в машине.
— Он не того типа, — возразила миссис Рэнсом.
— Вот как? А что это за тип такой? Разве ты встречалась с чем-либо подобным ранее? Или слышала о чем-либо подобном? Какого типа человек требуется для такой ситуации, вот что хотелось бы знать.
— Мы немного превышаем скорость, — перебила его миссис Рэнсом.
— Я, разумеется, заявлю в полицию, — решил мистер Рэнсом.
— Они и раньше не проявили интереса, а уж теперь не проявят и подавно.
— Кто ты такая?
— В каком смысле?
— Я поверенный. А ты кто? Эксперт?
Некоторое время они ехали молча.
— Я, само собой, потребую компенсации. За моральный ущерб. За причиненное беспокойство. За неудобства. Все это имеет денежное выражение и должно быть учтено при окончательной оценке.
Мысленно он уже писал соответствующее письмо.
В положенное время содержимое квартиры вернулось в Нэсби-мэншнз. К одному из ящиков была прикреплена записка: «Не стесняйтесь пользоваться. Мартин», — и в скобках: «Шутка». Мистер Рэнсом настаивал на том, чтобы все вернулось на свои места; это было бы труднодостижимо, если бы не подсказки в фотоальбоме миссис Рэнсом. И все равно бригада, расставлявшая мебель, в тщательности не шла ни в какое сравнение с побывавшими тут грабителями, а уж о скорости и говорить нечего. Но вот квартира была убрана, приведена в порядок, покрывала выстираны, все, что нужно, побывало в химчистке или было пропылесосено — место действия постепенно приобретало прежний вид, и жизнь вернулась к тому состоянию, которое раньше миссис Рэнсом считала нормальным, — раньше, но не теперь.