Что многие из всех этих предметов (бин-бэги, например), скорее всего, проследуют на свалку, как только супругам выплатят страховку и они приобретут нечто более основательное, ничуть не уменьшало неутолимого приобретательского пыла миссис Рэнсом. К тому же до этой эры было еще довольно далеко, ведь страховой полис украли вместе со всеми остальными документами, поэтому, хотя в компенсации ущерба можно было не сомневаться, денег, скорее всего, придется подождать. А пока они жили, так сказать, налегке, что вовсе не тяготило миссис Рэнсом.
— Нищенское существование, — сказал мистер Рэнсом.
— Да, как на чемоданах, — посочувствовал Краучер, страховой агент супругов.
— У нас нет ни одного чемодана, — напомнил мистер Рэнсом.
— А вам не приходило в голову, — спросил Краучер, — что это могла быть чья-то шутка?
— Я часто это слышу. Шутки, видимо, сильно изменились со времен моей молодости. Я полагал, что шутки должны смешить.
— А какое у вас было стереооборудование?
— О, по последнему слову техники, — вздохнул мистер Рэнсом. — Все самое новое и самое современное. У меня где-то остались чеки… Ах, нет, конечно. Запамятовал.
Хотя он и в самом деле забыл о пропаже чеков, то обстоятельство, что они исчезли вместе со стереосистемой, в придачу к которой были выданы, оказалось, пожалуй, к лучшему, ибо мистер Рэнсом несколько приукрашивал картину. Его аппаратура вовсе не была «самой современной», да и существует ли подобная? Техника звукозаписи не стоит на месте — она совершенствуется непрерывно. Не проходит и недели, чтобы не появилось какое-нибудь изобретение. Как страстный читатель журналов по музыкальной аппаратуре мистер Рэнсом постоянно встречал рекламу технических новинок, которые был бы счастлив ввести в свой слушательский обиход. И кража, при всей ее опустошительности, дарила ему такую возможность. Лишь начав осознавать скрытые преимущества потери, этот самый окостенелый человек на свете стал — правда, не без внутреннего сопротивления — слегка оттаивать.
Миссис Рэнсом тоже видела радужную сторону событий — впрочем, как и всегда. Когда они с мистером Рэнсомом поженились, они обзавелись всем, что полагается иметь в налаженном хозяйстве: столовым и чайным сервизами с подобранными к ним льняными скатертями и салфетками; десертными блюдами, стеклянными вазочками и розетками, тортовницами на ножках, водившимися у них в изобилии. Салфетками — для туалетного столика, подносами — для кофейного, столовыми дорожками — для обеденного; махровыми полотенцами для гостей и в пандан — салфетками для умывальника; комплектом ковриков для унитаза и для ванной из того же комплекта. У них были особые ножи для выпечки, особые — для рыбы и для много чего еще; изящные серебряные лопаточки, инкрустированные слоновой костью, назначения которых миссис Рэнсом так и не смогла постичь. Кроме того, в доме имелся массивный многоярусный ящик для столовых приборов с плотно уложенными там ножами, вилками и ложками на двенадцать персон. Но Рэнсомы не давали обедов на двенадцать персон. Они вообще не давали обедов. Они почти никогда не пользовались полотенцами для гостей, потому что у них не бывало гостей. Они проволокли весь этот скарб через тридцать два года брака с непонятной для миссис Рэнсом целью и одним махом избавились от него. Сейчас, ополаскивая две чашки в кухонной раковине, миссис Рэнсом вдруг, сама не зная почему, запела.
— Наверное, лучше будет, — сказал Краучер, — исходить из предположения, что вещи пропали и назад не вернутся. Может быть, кто-то мечтал обзавестись респектабельным домом и выбрал самый короткий путь к цели?
Он задержался в дверях:
— Я пришлю вам чек при первой возможности. И вы приступите к восстановлению нормальной жизни. Кажется, ваша милая супруга хорошо переносит случившееся?
— Просто все держит в себе, — ответил мистер Рэнсом.
— Никаких особенных драгоценностей или чего-нибудь в этом роде?
— Нет. Она никогда не гналась ни за чем подобным. К счастью, ее жемчуг был на ней в тот вечер.
— Как и сегодня, — заметил мистер Краучер. — Поразительно, вы не находите?
— На ней? — Мистер Рэнсом не обратил на это внимания.
Когда они ужинали за карточным столом, он спросил:
— Я раньше видел у тебя эти бусы?