— 500 граммов саке, будьте добры.
— А мне тогда 500 граммов «Финляндии клюква».
Уже пьяный, Ричард взял палочками губу Варвары.
— Я хочу суши с твоими губами.
— Чем же я тогда тебе минет буду делать?
— Логично. Что-то я расхотел суши с твоими губами.
— Рич, напиши мне стихотворение про то, как меня любишь.
— Прям сейчас?
— Ну да, а что такого?! Своим прежним телкам писал, вот и мне напиши.
— Я не писал прежним телкам.
— Ну, мне тогда напиши.
— Напишу как-нибудь.
— Нет, хочу сейчас.
— Хорошо.
— Извините, молодой человек, а можно ручку и листочек?
— Че ты с ним опять кокетничаешь?
— Я не кокетничаю.
— Кокетничаешь!
— Не кокетничаю…
— Я писал стихи своим бывшим телкам.
— Спасибо за ручку. А как вас зовут, молодой человек?
— Алексей.
— Варь, иди на хуй, и вы, Алексей, оставьте нас вдвоем, пожалуйста.
— Рич, ну я же шучу над тобой.
— Идиотские шутки, и ты — идиотка.
— Хорошо, милый. Давай пиши мне стихотворение про любовь, а то я Алексея попрошу.
— Сука.
— На, написал про любовь:
— Рич, всегда хотела спросить. Сколько у тебя женщин было?
— С тобой вместе считать?
— Со мной считай.
— Проституток считать?
— Проституток не считай. Проститутки не считаются.
— Тогда ни одной.
— Козел… Ну серьезно, больше сотни?
— Если их было пять, то это лучше, чем пятьдесят? Это тебя успокоило бы?
— Наверное. Мне больше нравится пять, чем пятьдесят. Но если брать во внимание то, как ты трахаешься, у тебя их было не меньше пятидесяти.
— А че у тебя так глаза горят? Разговор о моих женщинах возбуждает тебя, гадина ненасытная?
— Меня радует, что ты — мой. Сказать тебе, сколько у меня было мужчин?
— Пошла ты на хуй, Варь. Понятно, к чему эта вся прелюдия была.
— Отгадай, тридцать… сорок… или пятьдесят?
— Ну и как я теперь пойду на улицу вся в томатном соке?
— Хуй ему, а не чаевые.
— Трахнешь меня в лифте?
— Я люблю тебя.
Голые, они валялись на матрасе.
— Во сколько рейс?
— В девять утра.
— Только Камбоджа?
— Нет. Пять дней Таиланд и пять Камбоджа.
Варвара расплакалась.
— А что будет после того, как программа выйдет в эфир. Меня же все подруги засмеют. Будут визжать, что ты всех проституток трахаешь, как мне с этим дальше жить, скажи, а?!
— Многие из твоих подруг очень хотели бы, чтобы я их трахнул. А многие из них — вообще тебе не подруги.
— Что ты несешь?
— Многие твои подруги предлагали мне переспать с ними.
— Что ж ты, бедняжечка, растерялся. Надо было переспать!
— С кем-то я и переспал.
— Что ты буровишь, прекрати меня унижать.
— Это ты прекрати на меня накатывать. Не спал я с твоими подругами, что я, мудак последний, что ли?!
— А чем тебя мои подруги не устраивают? Ты хочешь сказать, что они не такие великие, как ты?! Не такие эгоцентричные, не такие дорогие?! Видите ли, наш мальчик-красавчик, ему мои подруги не нравятся!
— Я не сказал, что они мне не нравятся. Я сказал, что не спал с ними.
— А зачем мне это знать? Я же не рассказываю, как твои дружки, как напьются, а тебя рядом нет, начинают клеиться ко мне, как бы по-дружески. А у самих слюна уже до хуя свисает. Я же про это не рассказываю, чтоб настроение тебе не портить.
— Ты мне уже испортила настроение.
— Ты мне тоже.
— Ну и заткнись тогда.
— Сам заткнись.
Варвара повернулась спиной. Он тоже.
Ричард думал о том, что, может, и хорошо вот так поругаться. Чтоб Варька не думала про документальный сериал, не думала про тайских трансвеститов, с которыми ему придется спать. Чтоб ей проще было всю эту неделю с этой злостью. А потом он приедет и все ей объяснит. Надо будет — встанет на колени. Надо будет — ее поставит.
— Ты куда?
— Что мне уже без твоего разрешения и в туалет нельзя сходить?