– С папой? Ты что же это, папу любишь? – сюсюкающим тоном произнес огромный, бородатый мужик напротив, а я в ответ лишь поморщилась.
– Она не любит, когда так… – мама наклонилась вперед. – Майя умная, как ворон. Ей нравится, когда с ней говорят на равных.
– Вот как? – отец усмехнулся. – Что ж, дочь моя, давай поговорим. Ты, наверное, соскучилась? Или хочешь, чтобы я тебе что-нибудь подарил? Куклу, да?
Он очень хотел угодить мне. Было видно, что за суровой северной внешностью скрывается душа любящего отца и заботливого мужа, и меня всегда это подкупало. Если он творил что-то ужасное, я точно знала, что все это не просто так. Папа для меня самый добрый человек в этом мире.
– Соскучилась! – уверенно заявила, кивнув. – Папы дома нет!
– Но папа ведь работает, вороненок. Чтобы было что кушать.
– А я хочу папу дома, чтобы когда солнце!
Оба родителя умиленно улыбнулись. Черт, все-таки сложный у них язык. Ну ничего, еще привыкну.
– Папа, я сама могу быть!
А вот после этих слов улыбка исчезла с лица отца. Его нынешнее выражение можно было описать разве что, как озадаченное.
– Папа, тебе трудно. И мама хочет помогать тебе. А ты не разрешаешь.
– Но милая моя, я ведь беспокоюсь о…
– Не надо! – резко и настойчиво оборвала его на полуслове. – Я сама! Ты переживаешь?
– Да, переживаю. Я знаю, что ты умная девочка, но всякое бывает.
– Тогда давай я буду с дядей умным! – ударила ладошкой по столу и тут же об этом пожалела. Больно же. Еще и отец не понял о ком говорю. – Хьялдур дядя!
Когда отец услышал это имя, то тут же выронил деревянную ложку. Ребенок тянется к родителям, потому что они становятся для него образами для подражания. Если ребенок тянется к знахарю, к колдуну, то это как минимум необычно.
– Будешь… с друидом? – переспросил он. Уже слышала это слово, но оно слишком сложное, чтобы его можно было сразу запомнить. – Зачем, вороненок?
– Чтобы дядя друид мне рассказывал разное, а я не сама была.
– Рассказывал? Что рассказывал? – отец удивленно вскинул брови.
– Про траву и про умное!
Отец замолчал. На его лице читалась смесь удивления, непонимания и гордости. Его дочь в возрасте меньше года уже тянулась к знаниям, которые многим и во взрослой-то жизни не сдались. С другой стороны, он отчаянно отказывался признавать тот факт, что травы и знания его дочери интереснее кукол, игрушек и прочих детских забав.
– Майя, это…
– Хочу! А когда солнце опускается, меня домой, и я буду с мамой и папой!
Мужчина тяжело вздохнул. Мы договорились, что он попробует поговорить с Хьялдуром после какого-то праздника – только сейчас узнала это слово. Меня это устраивает. Хотя значило, что это как минимум случится в этом году, ведь праздники раз в год и бывают.
Довольная собой, после ужина крепко уснула в кроватке.
Праздником, про который говорил отец оказался, кто бы ожидал, мой день рождения. К этому сроку уже уверенно переставляла ногами в вертикальном положении и даже могла смешно бегать, размахивая руками во все стороны. Балансировать было сложно, и пусть я и падала, но сразу же вставала. Мама мои игры поощряла и с радостью гонялась за мной по дому. Иногда мы выходили с ней погулять по деревне уже за ручку. Правда, долго так гулять не могла и быстро уставала, так что матери все еще приходилось таскать меня на своих хрупких, нежных руках.
В тот день она разбудила меня, поцеловав в лоб. Как оказалось, разбудить меня довольно легко. Пару раз я чуть не расплакалась – тело берет свое – но сдержалась, дабы не беспокоить родителей лишний раз. Под руку поднялась с кровати, и мать принялась наряжать меня в темно-серое платье, сшитое, как понимаю, кем-то из деревни. До этого одежды у меня не было, и я носилась по дому голая. На улицу выходила разве что в легкой ткани, накинутой на плечи на манер накидки.
Теперь же у меня была полноценная одежда! Жаль, в зеркало посмотреть не могу, но это и неважно. Платья не очень люблю, несмотря на их удобство – это во мне говорит прежний я, Дима. Впрочем, для такого дня можно и сделать исключение.
К обеду папа вынес стол из дома на улицу вместе со стульями, пока мама активно что-то готовила в металлическом котелке. Я же сидела на бревне возле дома и, жмурясь от яркого, теплого солнца, разглядывала траву под босыми ногами. Уже вовсю цветут одуванчики, как маленькие солнышки прорываясь сквозь низкую траву то тут, то там, а в серединках снуют маленькие муравьи, что-то ища. Не заметила, как у нашего дома собралась чуть ли не вся деревня, причем сомневаюсь, что так отмечали бы день рождения кого-то другого, потому что раньше такого не было. Или традиция такая..?