– Хм… – Хьялдур перебил его, дабы старик не пустился в печальные речи о своей нелегкой судьбе. – Майя, а ты чего не наряжаешься перед праздником?
– В смысле? – непонимающе спросила я. – Я буду в капюшоне.
– И все? – усмехнулся Хьялдур. – Ты же теперь староста, тебе надо выглядеть достойно.
– Пф-ф, – я скрестила руки на груди. – Тоже мне. Не хочу я наряжаться.
Хьялдур хмыкнул себе под нос и поправил воротник рубашки скальда.
– Ну вот, красавец! А ты переживал.
– Спасибо тебе, Хьялдур, – тихо поблагодарил Хендерсон. Его голос сейчас звучал так тихо и смиренно, словно он копил всю его силу для сегодняшнего вечера. – А тебя, Майя, буду ждать на закате. Не опаздывай.
– Да уж постараюсь, – отмахнулась я, улыбаясь, и тогда скальд вылез из палатки.
Хьялдур вздохнул, медленно растирая щеки и лицо ладонями. Зажмурившись, он громко и протяжно зевнул, а затем взглянул на меня, цокнув языком.
– Да уж… – вздохнул он. – Может, хоть как друид согласишься одеться?
– Так ведь то мужские наряды, – заметила я. – Женщин друидов не бывает.
– А вот мы и придумаем женский. Что скажешь? – друид улыбнулся.
Я постаралась изобразить полное наплевательство на этот вопрос, но в конце концов не выдержала и, широко улыбаясь, кивнула ему в ответ.
– Тогда давай-ка посмотрим… – протянул Хьялдур и стал рыться в своих бесчисленных мешках.
Полагаю, что у Хьялдура был небольшой пунктик, касающийся странных нарядов. Не то чтобы я раньше не видела то, насколько пафосно он выглядит на важных событиях, но теперь я окончательно убедилась в том, что у него, наверное, одежды было больше, чем у кого-либо в деревне.
И, что самое смешное, он ведь даже не привез все это из нашей родной деревни! То есть этот бородатый мужик, почти доживший до золотого возраста, вместе с зерном притащил из Скагена целую гору различного шмотья разной степени вычурности. Иными словами, Хьялдур, несмотря на ситуацию, ездил в город на шопинг.
– Не подумай, я ведь для всех это все привез… – пробурчал он себе под нос, завязывая на мне яркий красный пояс в тугой узел.
Наверное, будь у нас более развитое общество, Хьялдур мог бы стать прекрасным модным дизайнером. Может быть, это, конечно, общая черта всех друидов, поскольку им по статусу положено выглядеть внушительно, но у него определенно был вкус.
Конечным вариантом моего сегодняшнего наряда стало длинное белое платье без узоров, поверх которого также был длинный черный халат без рукавов. А под капюшон друида Хьялдур напялил на меня странный головной убор, представляющий из себя налобную повязку с лентами, спадающими на лицо словно длинная челка.
– Так… Прекрасно! – довольный проделанной работой, он теперь осматривал меня со всех сторон. – И последний штрих.
– Еще что-то? – устало вздохнула я.
– Конечно, ты же друид! Я не могу нанести узоры тебе под кожу, но хотя бы нарисую их на твоем лице углем.
Я нехотя согласилась, лишь бы Хьялдур поскорее от меня отвязался. Если так подумать, то я действительно мало была похожа на друида – лицо учителя было покрыто странными узорами, складывающимися в реки слез, стекающие по его щекам, а на лбу, обычно незаметный под длинными волосами, красовался узор, складывающийся в нечто вроде крапивного венка.
Сперва я хотела расспросить у него о значении этих татуировок, но затем поняла, что и так потратила здесь слишком много времени, и все дальнейшие разговоры будут только отвлекать меня от моих дел.
– Давай скорее, Хьялдур. Мне еще нужно сходить на берег.
– Куда это? Ты никуда не пойдешь! – воскликнул он. – До начала праздника сиди здесь. Тебя не должны видеть, если ты хочешь произвести на них впечатление.
Я отчаянно простонала, закатывая глаза и при этом понимая, что он в общем и целом прав. Мне предстояло самое настоящее представление, и нужно было использовать все представившиеся возможности по максимуму.
Хьялдур тем временем принес с улицы кусочек угля и убрал с моего лица «челку» из ленточек. Разумеется, я не могла увидеть, что именно он рисовал у меня на лице, но я надеялась, что учителю хватит совести нарисовать что-нибудь приличное.
Впрочем, это даже не заняло много времени. Буквально через пару минут мой примитивный макияж был закончен, и Хьялдур, довольный проделанной работой, вышел на улицу разжечь костер, чтобы вскипятить воды для чая.
Мне же оставалось лишь скучать в его палатке, разглядывая скромное убранство друида. Что удивительно, здесь не пахло потом или чем-нибудь похуже – все-таки Хьялдур, наверное, имел какие-никакие представления о гигиене. Вместо этого палатку наполнял запах полыни и мяты, от смеси которых слегка щекотало в носу.