– Здравствуй, мудрая Офа! – улыбаясь, поздоровалась мама.
– Здластуй! – повторила я. Все же некоторые звуки давались с трудом из-за отсутствия нормального набора зубов.
– Гуу винтерь вам, мать и дочь. Ты решила шаво ее мне, слютт?
– Мы просто проходили мимо, но я трорьяг Майя будет рада поговорить с вами.
Уверенно кивнула. Все же лучше стоить из себя смышленую милашку, которая всем нравится.
– О, правда? – Офа улыбнулась. – Я фьор ленгга хотела бли кьент с тобой, Майя.
– Ох, простите, мудрая Офа. Она еще не знает таких слов…
В ответ на извинения женщина тихо засмеялась.
– Нет нужды извиняться! Ваша дочь утролле сматт! На своем веку я еще не слютт детей, которые бы разговаривали в зекс монттар.
– Майя сматт! – игриво показала язык. Надеюсь, что поняла контекст разговора верно.
Мама и Офа развеселились.
– И как ты чувствуешь себя, маленькая? – женщина подошла к нам и ласково погладила меня по щеке.
– Я хорошо, люблю кушать рыбу и хлеб, – ответила, миленько улыбаясь.
Офа явно была довольна моими словами.
– Ты станешь хорошей девушкой, Майя. И прекрасной кунна и матерью.
– Майя не мама, нет! – возмутилась. Еще чего?! Вдруг из меня еще один Дима вылезет, а мне потом отдуваться!
Прежде чем Офа сказала еще хоть слово, я почувствовала то, чего не ощущала уже долгое время. В носу странно защекотало. Раздался громкий чих. Будь я постарше, за такую грубость на меня бы как минимум косо посмотрели. Но младенцу все прощается.
– Видимо, Майе пора домой, – улыбнулась напоследок Офа. – Хорошего дня вам, мать и дочь.
Мама еще раз поклонилась, и мы пошли домой.
Уже когда подходили к нашему скромному жилищу, почувствовала неладное. Холод, который до этого лишь приятно колол щеки, теперь разливался по телу, и я начала мелко дрожать. Мать не могла не заметить этого, когда раздевала меня.
– Боги… Ты вся горишь! – с ужасом произнесла она, испуганно прикасаясь пальцами ко лбу. – Майя, полежи пока здесь! Не вставай!
Она быстро укрыла меня шкурой и выбежала из дома. Полежать на месте? А чего еще делать? Знобит, это ясно как божий день. В теле дикая слабость, и постоянно чихаю. Все лицо уже в соплях, мерзость. Ну и где эта женщина, когда она так нужна? Я в соплях вся, мама!
– Мама! Мама! – от ощущения собственной беспомощности стало по-странному грустно, и не смогла сдержать громкого плача. – Мама-а-а!
Буквально через полминуты родительница ворвалась в дом, едва не сняв дверь с петель. Следом бежал Шаман, который помог ей подняться с колен, когда она упала около кроватки.
– Майя, Майя, тш-ш-ш… – чуть ли не в слезах дрожащим голосом принялась успокаивать.
Рукавом платья стала вытирать мое лицо, но я лишь больше чихала.
– Привет, Майя, – хитро улыбнулся Шаман. – Блю сик, м?
– Привет, какашка, – к сожалению, других оскорблений не знаю. – Уйди!
Шаман громко засмеялся, дом наполнился звуком его басистого, слегка хриплого смеха.
– Конечно уйду! Так, Хельга, отойди-ка.
Мама послушно отошла от кроватки, положив меня обратно. Шаман приложил руку ко лбу. Не смотря на мою беспричинную нелюбовь к этому кадру, чувствую, сейчас он единственный, кто не даст мне умереть еще во младенчестве.
– Она горячая. Хельга, неси тряпку и холодную воду.
– Да! – энергично кивнула мама и убежала прочь, прихватив пустую бадью.
Я осталась наедине с Шаманом. Он ничего не делал, лишь вглядывался в мои глаза, будто бы все еще пытаясь понять, что скрывается за милых личиком ребенка.
– Почему ты такая сматт, Майя? – вдруг спросил он.
– Что такое сматт? – тяжело дыша, спросила. Он в ответ указал двумя пальцами себе на лоб, а затем мне. – А-а, умная! Я умная, да!
– Но как? Такие маленькие дети только учатся ползать, а ты… Ты ведь не просто повторяешь слова, да?
– Майя понимает и учится. Мне нравятся слова и хлеб с рыбой.
Шаман улыбнулся, глядя на меня, а затем залился басовитым смехом. Как раз в этот момент в дом ворвалась мама, расплескивая колодезную воду во все стороны, и подбежала к нам.
– Вот. – поставила бадью с тряпицей на боку.
Шаман грубыми, сильными руками вымочил и отжал ткань. Холодная, нет, ледяная ткань прикоснулась к моему лбу. Возмущенно зашипела, зажмурившись:
– Ай!
– Тише, все хорошо, Майя. Посмотрим…
Он отошел от кроватки, оставив холодную тряпку на лбу. Подойдя к столу, он поставил наплечную сумку из плотного светлого материала и принялся рыться в ней. Вскоре достал связку каких-то трав и на тоненькой веревочке подвесил к потолку.