Суть заключалась в том, чтобы в полученные отверстия туго вбить деревянные колья, а затем долго и упорно поливать те водой, пока они не разбухнут. От давления камень очень хорошо трескался, ломался, что потенциально давало возможность раздробить скалу на более мелкие куски и постепенно создать путь для стока воды.
Объяснив, наконец, работникам их задачи, я со спокойной душой развалилась на ближайшем валуне, потирая виски и стараясь игнорировать головную боль. Мне предстояло еще очень и очень много работы, и для этого мне постоянно нужно было думать, размышлять, анализировать и придумывать. В конечном итоге это оказалось не так-то просто — мои предки справились с теми задачами, которые я себе поставила, за гораздо более долгое время, чем одна человеческая жизнь.
Пока мне было нечем заняться, я решила взглянуть на рану, которую Хьялдур мне вчера промывал, и к своему удивлению обнаружила, что лечение очень даже помогает. Во всяком случае это место больше не гноилось, а спокойно себе заживало под тугой повязкой. Хоть это хорошо.
Возможно, когда люди осознают то, насколько полезно мыло, они снова начнут мне доверять. Возможно, мы сможем производить мыло в достаточно больших количествах, чтобы поставлять его в Скаген. Возможно… Все возможно.
Я так долго нежилась на солнышке, пока другие люди работали, что сама не заметила, как умудрилась уснуть. К этому моменту солнце уже клонилось к закату, окрашивая практически безоблачное небо в огненно-оранжевый цвет. В такие моменты очень хотелось полежать еще немного, полюбоваться природной красотой, однако…
— Ворон! — окликнул меня один из мужчин, подходя ко мне. — Проверяй.
Я нехотя сползла со ставшего таким удобным валуна и побрела к месту сверления вслед за мужчиной. Остальные расселись на камнях, вытирая пот со лбов и что-то негромко обсуждая. Вокруг валялись осколки каменных инструментов, дрелей, сломанные рукояти. Было ясно, что от работы они не отлынивали, и это уже хорошо.
Проблема такого метода сверления была еще и в том, что отверстия получались конусовидными, то есть сужались вглубь, а это мешало нормально вбивать колья. Впрочем, они справились довольно хорошо — вдоль поверхности скалы виднелось два параллельных ряда отверстий, по шесть штук в каждом ряду.
— Колья уже принесли? Воду? — обратилась я к одному из них, которого про себя нарекла "прорабом".
— Да. Вбиваем? — коротко ответил он, и я кивнула.
Мужчины закончили свой явно небольшой перерыв и теперь уже взялись за деревянные молотки и колья. Уж что-что, но орудовать этим инструментом они очень даже умели — их жилистые руки с огромной силой вбивали заостренные колышки в получившиеся отверстия. Казалось даже, что бьют они так сильно, что от одних только их усилий скала может треснуть напополам.
Вскоре и этот шаг был завершен, и теперь оставалось лишь намочить вбитые в каменную породу колышки. Под пристальными взглядами мужиков я сама стала медленно выливать морскую воду на деревяшки, пока та не начнет проливаться мимо, совершенно не впитываясь — явный признак того, что колышек впитал всю воду, которую мог.
К четвертому разу я начала было сомневаться, что моя затея принесет хоть какой-то результат, и в мыслях начала уже прорабатывать план "Б" по добыче пищи для нашего поселения, однако стоило мне начать медленно лить воду на пятый колышек, как раздался оглушающий треск, грохот, и я не успела и моргнуть, как в скале появилась длинная, ровная трещина. Мужики радостно закричали, начали смеяться и обниматься, а кто-то из них даже прижал меня к своей огромной груди, отчего я невольно заразилась их радостью и начала смеяться вместе с ними.
Наконец-таки все шло именно так, как и задумывалось. Шаг за шагом я медленно приближалась к своей цели, и казалось, что уже ничего не сможет остановить меня на моем пути.
Пришло время создать свой новый дом.
Глава 22: Крещение кровью
Очередное утро у меня началось с того, что я решила навестить Берту — мать братьев-пиявок.
Дело в том, что до этих пор я, как могла, заботилась о своей собственной матери, однако быстро начала понимать, что это отнимает слишком много времени. Отцу не понравилась бы моя мысль, но я была уверена, что поступаю правильно. В конце концов, если я буду тратить время на уход за инвалидом вместо работы, я вряд ли смогу чего-то действительно достичь.
Потянувшись, я выползла из-под мягкой и теплой шкуры. Мама лежала рядом, безучастно глядя в небо, затянутое серыми тучами. Ей не становится лучше и, честно говоря, я понятия не имела, как ей помочь.
Денек был довольно паршивый. Погода совсем не радовала — с моря в нашу маленькую бухту задувал прохладный, пронизывающий ветер, а очередное облако на небе так и грозилось разразиться громом и ливнем.
С такими мыслями я пошла по лагерю в сторону места, где обитала семья Варса и Снорри. Краем глаза я при этом то и дело подмечала, как люди вокруг поглядывают на меня то ли с опаской, то ли с интересом. Оно и понятно — на их месте мне тоже было бы интересно, что я опять задумала.
Братья заметили меня издалека, и младший, Варс, улыбнувшись, помахал мне рукой. Я улыбнулась ему в ответ и подошла ближе.
— Доброе утро, мальчики. Доброе утро, Берта, — подойдя к их палатке, я низко поклонилась.
— И тебе, — сухо ответила полноватая, немолодая женщина. — Сядь к очагу и вкуси яств.
Надо заметить, что ее предложение было ничем иным как традицией. Во все времена, кроме долгого голода, если прийти на порог дома северянина, то хозяйка предложит тебе разделить с обитателями жилища пищу. Впрочем, именно этот официоз и настораживал меня, хоть и понять отношение Берты ко мне я вполне могла.
— Я… — хотела я было отказаться, но почувствовала, как пустой живот неприятно кольнуло. — Спасибо, не откажусь.
Я присела у небольшого костра, на котором в небольшом глиняном горшке варилась ароматная полбяная каша. Братья безотрывно глядели на меня, однако Варс лишь пожал плечами, когда я кивнула в сторону его матери.
— Зачем пожаловала к нам? — начала наконец Берта, помешивая варево длинной деревянной ложкой.
— Разве я не могу просто так вас навестить?
— Нет, — отрезала женщина. — Ты — точно нет.
Я шумно вздохнула и слегка усмехнулась. Впрочем, смешно было только мне, в то время как Берта моей радости явно не разделяла.
— Ну так? — снова спросила она.
— Я хочу попросить вас о помощи.
— Варс, Снорри, помогите ей, — ни секунды не думая, сказала она братьям.
— Нет-нет, вы не так поняли, — я покачала головой. — Я хочу попросить о помощи именно вас.
— Я вряд ли смогу кого-то убить, девочка, — наконец усмехнулась она, однако такой смех меня совсем не радовал. — Даже представить не могу, что тебе от меня надо.
После этих слов она осторожно сняла горшок с огня, прикрыв руки длинными рукавами, чтобы не обжечься, и принялась осторожно сливать воду под дерево, что-то приговаривая себе под нос. Я оглянулась на Варса, но тот лишь прислонил указательный палец к губам, и я понимающе кивнула, не решившись отвлекать женщину от ее беседы с деревом.
Наконец, когда она закончила и стала ложкой накладывать кашу по плошкам, я заговорила:
— Я хочу попросить вас позаботиться о моей матери.
— Теперь и мать предать готова? — она вздохнула, передавая плошку с кашей Снорри.
— Я не предаю ее. Просто я не могу заботиться о ней как следует, а кроме вас мне некого попросить.
— Мне и двух детей хватает… — ворчливо ответила она и протянула кашу Варсу.
— Я заплачу вам своей долей зерна, Берта. Только прошу, возьмитесь ухаживать за моей мамой!
— Не ори так! — она резко шикнула на меня и огляделась, проверяя, не слышал ли кто моих слов. — Дурочка… Не нужно мне твоего зерна. В память о дружбе наших мужей я позабочусь о Хельге, само собой. Но ее не исцелит моя забота — лишь любящая дочь рядом.