Впрочем…
— А Хендерсон одеться пытается, — за спиной у меня раздался звонкий голосок Киры, от внезапности которой я в очередной раз подпрыгнула на месте.
— Кира! — возмущенно воскликнула я. — Я же говорила!..
В ответ на мои слова девочка лишь показала мне язык, насмешливо улыбаясь.
— А ты будь внимательней. А то к тебе подкрасться проще, чем муравья облизнуть.
— С такой пронырой, как ты, я не беспокоюсь за свою спину, Кир, — улыбнулась я. — Где Хендерсон?
— У Хьялдура! — радостно ответила она, услышав мою похвалу. — Побежали!
И рыжий бесенок со всех ног понесся к палатке друида, сверкая босыми пятками. Мне с моей вечной головной болью бегать не то чтобы хотелось, поэтому я спокойным шагом проследовала за ней к палатке друида.
Кира не стала залезать внутрь, а вместо этого уселась снаружи, видимо, обнаружив что-то интересное в густой траве и разглядывая это. Я не стала ее отвлекать, поскольку это могло закончиться очередной волной гиперактивности, а вместо этого аккуратно приподняла тяжелую занавеску из шкуры, служащую входом в обиталище Хьялдура.
— …не переживай только. — друид что-то говорил Хендерсону, застегивая на нем красивую белую рубашку с узором, вышитым красной нитью. — Майя?
Они обернулись на меня и мне, заставшей такую неоднозначную картину, даже стало слегка неловко. Я отвела взгляд и прикусила губу, вздыхая.
— Доброе утро, Майя. — Хендерсон кивнул мне.
— Ты же просто помогаешь ему одеться, да? — на всякий случай спросила я друида, и тот от неожиданности поперхнулся.
— М-Майя! — воскликнул он сквозь кашель. — А ведь могла бы и ты помочь!
— И так собиралась, — обиженно ответила я, надув щечки. — Но найти нигде не могла.
— Ничего страшного, — Хендерсон слабо улыбнулся. — Хьялдур мне помог. Сам я теперь даже пуговицы застегнуть не могу, к сожалению.
— Хм… — Хьялдур перебил его, дабы старик не пустился в печальные речи о своей нелегкой судьбе. — Майя, а ты чего не наряжаешься перед праздником?
— В смысле? — непонимающе спросила я. — Я буду в капюшоне.
— И все? — усмехнулся Хьялдур. — Ты же теперь староста, тебе надо выглядеть достойно.
— Пф-ф, — я скрестила руки на груди. — Тоже мне. Не хочу я наряжаться.
Хьялдур хмыкнул себе под нос и поправил воротник рубашки скальда.
— Ну вот, красавец! А ты переживал.
— Спасибо тебе, Хьялдур, — тихо поблагодарил Хендерсон. Его голос сейчас звучал так тихо и смиренно, словно он копил всю его силу для сегодняшнего вечера. — А тебя, Майя, буду ждать на закате. Не опаздывай.
— Да уж постараюсь, — отмахнулась я, улыбаясь, и тогда скальд вылез из палатки.
Хьялдур вздохнул, медленно растирая щеки и лицо ладонями. Зажмурившись, он громко и протяжно зевнул, а затем взглянул на меня, цокнув языком.
— Да уж… — вздохнул он. — Может, хоть как друид согласишься одеться?
— Так ведь то мужские наряды, — заметила я. — Женщин друидов не бывает.
— А вот мы и придумаем женский. Что скажешь? — друид улыбнулся.
Я постаралась изобразить полное наплевательство на этот вопрос, но в конце концов не выдержала и, широко улыбаясь, кивнула ему в ответ.
— Тогда давай-ка посмотрим… — протянул Хьялдур и стал рыться в своих бесчисленных мешках.
Полагаю, что у Хьялдура был небольшой пунктик, касающийся странных нарядов. Не то чтобы я раньше не видела то, насколько пафосно он выглядит на важных событиях, но теперь я окончательно убедилась в том, что у него, наверное, одежды было больше, чем у кого-либо в деревне.
И, что самое смешное, он ведь даже не привез все это из нашей родной деревни! То есть этот бородатый мужик, почти доживший до золотого возраста, вместе с зерном притащил из Скагена целую гору различного шмотья разной степени вычурности. Иными словами, Хьялдур, несмотря на ситуацию, ездил в город на шопинг.
— Не подумай, я ведь для всех это все привез… — пробурчал он себе под нос, завязывая на мне яркий красный пояс в тугой узел.
Наверное, будь у нас более развитое общество, Хьялдур мог бы стать прекрасным модным дизайнером. Может быть, это, конечно, общая черта всех друидов, поскольку им по статусу положено выглядеть внушительно, но у него определенно был вкус.
Конечным вариантом моего сегодняшнего наряда стало длинное белое платье без узоров, поверх которого также был длинный черный халат без рукавов. А под капюшон друида Хьялдур напялил на меня странный головной убор, представляющий из себя налобную повязку с лентами, спадающими на лицо словно длинная челка.
— Так… Прекрасно! — довольный проделанной работой, он теперь осматривал меня со всех сторон. — И последний штрих.
— Еще что-то? — устало вздохнула я.
— Конечно, ты же друид! Я не могу нанести узоры тебе под кожу, но хотя бы нарисую их на твоем лице углем.
Я нехотя согласилась, лишь бы Хьялдур поскорее от меня отвязался. Если так подумать, то я действительно мало была похожа на друида — лицо учителя было покрыто странными узорами, складывающимися в реки слез, стекающие по его щекам, а на лбу, обычно незаметный под длинными волосами, красовался узор, складывающийся в нечто вроде крапивного венка.
Сперва я хотела расспросить у него о значении этих татуировок, но затем поняла, что и так потратила здесь слишком много времени, и все дальнейшие разговоры будут только отвлекать меня от моих дел.
— Давай скорее, Хьялдур. Мне еще нужно сходить на берег.
— Куда это? Ты никуда не пойдешь! — воскликнул он. — До начала праздника сиди здесь. Тебя не должны видеть, если ты хочешь произвести на них впечатление.
Я отчаянно простонала, закатывая глаза и при этом понимая, что он в общем и целом прав. Мне предстояло самое настоящее представление, и нужно было использовать все представившиеся возможности по максимуму.
Хьялдур тем временем принес с улицы кусочек угля и убрал с моего лица "челку" из ленточек. Разумеется, я не могла увидеть, что именно он рисовал у меня на лице, но я надеялась, что учителю хватит совести нарисовать что-нибудь приличное.
Впрочем, это даже не заняло много времени. Буквально через пару минут мой примитивный макияж был закончен, и Хьялдур, довольный проделанной работой, вышел на улицу разжечь костер, чтобы вскипятить воды для чая.
Мне же оставалось лишь скучать в его палатке, разглядывая скромное убранство друида. Что удивительно, здесь не пахло потом или чем-нибудь похуже — все-таки Хьялдур, наверное, имел какие-никакие представления о гигиене. Вместо этого палатку наполнял запах полыни и мяты, от смеси которых слегка щекотало в носу.
Надо сказать, что различных атрибутов друида у него стало гораздо меньше, чем было в старом доме. Не было бесчисленных свисающих с потолка пучков ароматных трав, не было полок, заставленных сосудами с отварами и настойками. Не было и выточенных из дерева маленьких идолов и рун, разбросанных по всему дому. Но Хьялдур, кажется, не унывал — все-таки главное то, что мы остались в живых, а остальное можно восстановить и зажить еще лучше прежнего. Ради этого я и лезу из кожи вон, пытаясь придумать что-нибудь новое.
С этими мыслями я медленно опустилась на мягкие шкуры и невольно прикрыла глаза. Темнота для меня пришла незаметно.
Разбудил меня Хьялдур, буквально ворвавшийся в палатку.
— Майя! — он встряхнул меня за плечо и я нехотя разлепила глаза. — Пора.
Я медленно кивнула ему в ответ, потянулась и собиралась было вылезти из его жилища, как вдруг он снова коснулся моего плеча. Я оглянулась и увидела беспокойство на его лице.
Было сложно понять, что он чувствовал — с одной стороны Ун в его представлении был источником всех бед на земле, а с другой… Он ведь мне доверял, в конце концов.