Хлопнула дверь. В туалет кто-то вошел. Дормидонт отвлекся от мыслей и увидел человека с тонкой тростью. Человек уныло брел вдоль кабинок. Лицо у него было отрешенное.
— Не знаете ли, где тут свободно? — обратился человек к Дормидонту, берясь за гульфик. — Быстрее нужно. — Он наткнулся на нехороший взгляд Дормидонта и осекся.
Дормидонт равнодушно пожал плечами и повернулся к реке. По воде тащились за буксиром две баржи, груженые лесом. Бревна были огромные, не меньше метра диаметром. На бревнах сидели девушки в ситцевых платьях и грызли семечки. Одна из них заметила Дормидонта и показала на него пальцем. Остальные естественно стали дружно хихикать. Ошметки семечек слетали с их чувственных губ.
Дормидонт взобрался на подоконник.
— Девушки, я иду! — крикнул он и проломил стекло.
Ночью Христина, целуя ему забинтованную руку и гладя по груди, шептала, дыша в ухо, «Завтра я вынесу мусор сама, не беспокойся». Но он беспокоился не об этом. Сколько он ни старался, он не мог раздеть Христину. Под платьем у нее оказывалась сорочка, под сорочкой — комбинация, домашний халат, комбинезон малярщицы, еще одно платье, иногда он даже обнаруживал, что женщина лежит под ватным одеялом в пальто и меховой шапке. Он плакал, ворчал, но ничего не добивался. Рядом с кроватью вырос ворох одежды.
— Да раздевайся ты сама! — в отчаянии вскричал Дормидонт. Христина обиделась и отвернулась лицом к стене, но назавтра, как и обещала, сама вынесла мусор, хотя и шел дождь.