Понимая, что Уоттс устал, я предложила:
— Почему бы тебе не поспать немного?
Я посмотрела на часы. Почти половина пятого.
— Собираюсь попытаться.
Он начал раздеваться, а я из-за освещения могла рассмотреть только его очертания.
Уоттс скользнул на кровать рядом со мной. Полностью голый и теплый, он придвинул меня ближе к себе.
— Я обещал, что с тобой ничего не случится, — сказал он. — Прости.
Я положила ладонь ему на щеку.
— Это не твоя вина.
— Моя, — возразил он. — Не знаю, что это, но у меня было нехорошее предчувствие. Поэтому я ездил вдоль парка для выгула собак и твоего дома...
— Ты ездил у моего дома? Когда?
— Несколько раз на прошлой неделе.
— Я была там?
— Иногда. Но по большей части я ездил днем, пока ты находилась на работе.
При других обстоятельствах я бы обиделась на Уоттса за то, что он не пришел повидаться со мной. Но он оказался прав — что-то происходило у моего дома. К тому же, он не нуждался в давлении по поводу того, что не остановился ради встречи.
В любом случае, это уже не важно. Мы снова вместе, наедине, в комфорте и безопасности.
— Не знаю, можно ли туда возвращаться, — произнесла я.
— Тебе не нужно.
Я вздохнула, подтягиваясь к нему как можно ближе.
— Вообще-то нужно. Там все мои вещи.
Он поцеловал меня в лоб, в кончик носа и, наконец, его мягкие губы прижались к моим. А затем он вернул голову на подушку и прошептал:
— Это всего лишь вещи.
Уоттс уснул, в то время как я бодрствовала, размышляя обо всем случившемся. Он прав. Все, что находилось у меня в квартире — всего лишь вещи. Я не хотела ничего из своей одежды. Чего еще касался взломщик? Никакое средство не поможет случившемуся выветриться из моей головы.
А вот что касается книг — это уже другая история. Некоторые из них я бережно хранила. Те, по которым на самом деле скучала бы. Уоттс мог бы съездить за ними.
О чем, черт возьми, я думаю? Бросить квартиру? Я бы не смогла так поступить. У меня кредит, хорошие отношения с обслуживающей дом компанией, и мне нельзя рассказывать им о случившемся. Сразу же возникнут вопросы, почему я не обратилась в полицию.
Я чувствовала себя совершенно разбитой, как будто этот человек взял под контроль мою жизнь. И не важно, кто он: адвокат или еще кто-то.
Я чувствовала себя так, словно мужчина совершил какое-то действие сексуального характера с моим телом. И пусть это произошло не в буквальном смысле, но в намерениях злоумышленника не оставалось никаких сомнений. Я имела право чувствовать себя таким образом и не собиралась упрекать себя за это.
Я решила не отказываться от контроля и не терять все свое имущество. Если придется, перееду, можно даже просто в другой блок в том же здании. Это самый рациональный выход, который я смогла найти.
Спустя некоторое время почувствовала, как веки потяжелели и начали опускаться. Глядя на то, как крепко спит Уоттс и слушая его медленное, ровное дыхание, я тоже уснула.
***
Я содрогнулась и проснулась, вырываясь из кошмара — увеличенного изображения того, как рука тянется к моему ночному столику и одним пальцем поднимает мои трусики, медленно их поворачивает, как будто проверяет каждую ниточку.
Бросила взгляд на часы. Восемь сорок пять утра. Судя по ощущениям, спала я недостаточно долго. В какой-то момент Уоттс отодвинулся и теперь лежал ко мне спиной. Я чувствовала прохладу расстояния между нами.
Прежнее чувство сексуального насилия со стороны незнакомца нахлынуло снова. Избавиться от него не получалось. Сон только усилил его, и я могла думать только о том, что этот парень — адвокат или нет, без разницы — сумел заставить меня ощутить, что я была с другим мужчиной. И не контролировала происходящее. И определенно не соглашалась на подобное.
Подвинувшись ближе, я прижалась к Уоттсу. Он крепко спал. Я не хотела будить его, но испытывала непреодолимую потребность в том, чтобы он обнял меня и стер напрочь ощущение того, что мне причинил незнакомец.
Только Уоттсу под силу убрать подобное. Чем больше я об этом думала, тем больше хотела, чтобы он заставил его уйти немедленно.
Уоттс пошевелился и посмотрел на меня через плечо.
— Ты в порядке?
— Да.
— Нет, не в порядке, — сказал он, перекатываясь на спину. — Поговори со мной.
Я могла бы тут же выплеснуть на него рассказ о том, какие эмоции во мне вызвало вторжение. Но Уоттс уже должен был понять все и так.
— Просто хочу смотреть на тебя, — произнесла я.
Частично это было правдой. Чуть больше полугода назад Уоттс разнообразил мою жизнь, сделав это лишь с помощью слов на экране. С тех пор он стал единственным, кто скрашивал мой мир. Открыл новые горизонты существования, заставив меня увидеть светлое будущее, наполненное любовью и комфортом. И это несмотря на то, что он самый опасный человек, которого я когда-либо встречала.
Уоттс как потерянная часть моей жизни, к которой я стремилась, даже не зная, что искала именно его.
Я вырвалась из этих мыслей, видя расцветающую на его губах полуулыбку.
— Просто хочешь смотреть на меня?
Он оказался прав в своем скептицизме. Я хотела, даже больше — нуждалась.
Я стянула укрывавшую мужчину простыню. Выражение его лица сменилось с улыбчивого на серьезное и даже заинтересованное. Я разместилась у него между ног и встала на колени, лицом нависнув над его членом.
Потянувшись к нему, руками обхватила ствол и несколько раз погладила. Удерживая его, высунула язык и попробовала.
Уоттс посмотрел вниз на то, как я облизываю его член и издал звук, похожий на сочетание стона и рыка, глубокий и первобытный. Меня это ужасно завело.
Взяв в рот головку, ощутила, как член становится больше и тверже.
Уоттс протянул руку и убрал с моего лица волосы, переложив их на одну сторону, когда я начала двигаться вверх и вниз по его стволу.
Однако он не позволил долго делать минет.
— Я не могу, — проговорил он. — Мне нужно быть внутри тебя.
Я гадала, думает ли он о том же, что и я: что этот секс очистит меня от незнакомца, что таким образом Уоттс снова клеймит мое тело.
Он перевернул меня, потянувшись к прикроватной тумбочке, а потом остановился.
— Что? — спросила я.