Пришло время сказать что это или произойдет, или — нет.
С этого момента все зависело от обещания, данного мне Уоттсом.
Глава 2
Уоттс
Я проснулся рано утром. В комнате Кэтрин все еще было темно. Так тихо и аккуратно, насколько мог, я повернулся, чтобы взять телефон с ночного столика.
5:20 утра.
Сна ни в одном глазу. И меня мучила жажда.
Мне удалось выскользнуть из кровати, не побеспокоив ее, и пойти на кухню, чтобы выпить стакан воды. Я отнес его в спальню и сел в кресле на ее стороне кровати.
Кэтрин спала на правом боку, засунув руки под подушку. Тусклый свет освещал ее формы — одна нога накрыта простыней, вторая — согнута в колене и выставлена напоказ. Из-за того, что она была обнажена до талии, я видел очертания ее груди, и выделяющиеся темным соски.
В комнате стояла тишина, если не считать глубокого ровного дыхания Кэтрин. Она казалась такой умиротворенной во сне. Такой расслабленной. Такой идеально красивой.
Размышляя, я около часа наблюдал за ней...
Мысли снова вернулись ко сну о старой сказке, и как он оказался первым шагом на пути к решению быть с ней. Образы того, как она тает, словно Снегурочка, все еще заставляли мои внутренности сжиматься.
Как принц из сказки, теперь я отвечал за случившееся с Кэтрин, и не только за ее физическую безопасность, но и за эмоциональное благополучие.
Ранее этим днем Говард Макдауэлл пришел в книжный магазин и поставил ультиматум. Он сказал, что даст немного времени, чтобы закончить отношения с Кэтрин. Но не сообщил, как много. Неделя? Месяц?
Это не имело значения. Я знал, что не собираюсь заканчивать с ней. Мне просто хотелось понять, что делать дальше.
Я сидел и смотрел на то, как она спит, тишина в комнате внесла больше ясности в ситуацию, чем я мог бы получить, если будь все иначе.
Кэтрин сделала выбор, решив остаться со мной, но нуждалась в большем. Ведь это ее жизнь, ее будущее. Я честно предупрежу об опасности, с которой она столкнется, просто будучи знакомой со мной. Всего несколько часов назад я заверил, что никогда ее не отпущу. Она знала о моих чувствах — почти, потому что я еще не сказал ей трех важных слов — но мне все еще нужно четко объяснить ей, во что она ввязывается. Этот разговор не будет легким, но он должен состояться.
Кэтрин зашевелилась на кровати, вытягивая ноги и открывая глаза. Я опустился на пол, став на колени рядом с ней.
— Доброе утро.
Она медленно открыла глаза, и на ее лице расплылась улыбка.
— М-м-м. Привет. — Мне нравился ее хриплый голос по утрам.
Я наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Пойду приготовлю кофе.
Спустя несколько минут она вышла из спальни, обернутая в простыню. Я и раньше видел ее такой, но в этот раз все иначе. Это утро не будет тихим и спокойным.
Кэтрин вошла на кухню, и я передал ей чашку кофе. Немного сахара, немного молока, как раз как она любила.
Она отпила и сказала:
— Спасибо. Почти так же хорош, как и в «Старбаксе».
— Это мой скрытый талант, — произнес я, прислонившись к островку. — Если мне понадобится другая работа...
Она подошла ближе, прижимаясь ко мне и глядя в глаза. Я наклонился и поцеловал ее.
— Не могу представить тебя в переднике, — сказала она.
Я мягко рассмеялся. Черт, все сложнее, чем я думал. Она была расслаблена, весела и настроена флиртовать, а я собирался все разрушить.
Я взял ее за руку и провел в комнату, где мы рядком присели на диване.
— Что случилось? — встревожено спросила она. — Буквально несколько секунд назад ты улыбался, а теперь я вижу, как у тебя сжались челюсти.
Я ничего не ответил. Просто смотрел на нее и помимо воли видел ту Снегурочку.
— Уоттс? Поговори со мной. Ты меня беспокоишь. И почему все время спрашивал, доверяю ли я тебе?
За тридцать секунд Кэтрин из расслабленной и довольной превратилась в нервную и почти безумную. Это из-за меня. Поэтому я не мог позволить ей оставаться в таком состоянии.
Я сделал глоток кофе, поставил чашку на стол и повернулся к ней.
— У меня мало времени. Есть кое-что, что ты должна знать. И тебе нужно принять решение.
Она нахмурила брови и слегка повернула голову набок.
— Я уже это сделала. Сказала тебе, что никуда не собираюсь. И хочу быть с тобой.
Я изучал ее лицо, глядя, как выражение меняется со спокойного на взволнованное, а теперь и к тому, что казалось подлым страхом. Или злостью. Может, и тем и другим.
Кэтрин сжала губы и покачала головой.
— Не делай этого.
Мое дыхание стало поверхностным. Я узнал его сразу же, как только оно изменилось, и мне нужно было удерживать контроль, оставаться спокойным, сохранять хладнокровие. Я сделал медленный, глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Кэтрин...
Она перебила.
— Ты усадил меня, чтобы порвать со мной.
Я боялся, что именно так она интерпретирует этот разговор, всего лишь из-за одного предложения так и получилось. Ее проблемы с боязнью разрыва снова начнут разгораться, заполняя разум, затуманивая способность осознать, что я делаю на самом деле.
— Я не ухожу, — заверил я. — Все, что я тебе сказал, — это правда. Именно так я чувствую. Ты сказала, что доверяешь мне. Мне нужно, чтобы ты меня послушала.
Я продолжал говорить настолько нежно и тихо, насколько мог, не желая расстроить ее еще больше.
Она ничего не сказала. Напротив, перевела взгляд с моего лица на свои колени, где держала кофейную чашку, от которой шел пар.
— Ты обещала довериться мне, — продолжил я, и ее взгляд вернулся к моему лицу. — Ты не сможешь по-настоящему доверять, если точно не узнаешь, во что ввязываешься. Было бы эгоистично с моей стороны преуменьшать риск и опасность, с которыми ты столкнешься. И я не могу этого делать. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца пути. Но не прощу себе, если не заставлю осознать, во что именно ты ввязываешься. — Я замолчал на мгновение, не разрывая зрительного контакта. — Хорошо?
Она кивнула.
— Хорошо.
— Я живу опасной жизнью. Для меня и других людей. Уже десять лет я знаю, что все это может закончиться в любую секунду. — На несколько секунд я замешкался, не желая произносить слова, но зная, что должен. — Я пообещал, что с тобой этого не случится, но не почувствую себя нормально, не дав понять, что риск будет присутствовать всегда. Просто именно так все работает в мире.