– Отлично. Я неграмотный, необразованный, а ты, ты – лжец! Я предпочитаю быть невеждой, но не лжецом, как ты!
Я почувствовал, что одержал над ним верх. Тут он сказал:
– Шагай отсюда! Шагай, сводня христианская, в свой бордель!
Я ответил ему:
– Если у тебя есть хорошенькая сестра, то скажи ей, пусть приходит, я уж сведу ее с кем надо.
Си Мох заорал на меня:
– Я не хочу никаких разборок у себя в кафе. Валите на улицу, если хотите драться.
– Скажи, Си Мох, почему ты говоришь это только мне, а не ему? Потому что он умеет языком молотить, а я – нет, так?
Грида сказал мне:
– Будь проклят, шайтан!
Я сказал ему:
– Шайтан – это человек.
Потом я сказал, обращаясь к Абдельмалеку:
– Послушай, пойдем выйдем, посмотрим, кто тут из нас невежда и сводник!
Он встал, чтобы наброситься на меня. Приятели удержали его. Он оттолкнул их. Я схватил полный стакан с кофе и выплеснул прямо ему в лицо. Он поднял руку, чтобы защититься. Меня тоже держали сзади за одежду. Грида посоветовал мне утихомириться. Утихомириться! Быть разумным! Наконец!
– Что он себе воображает? Он всего-навсего школяр, который сбежал из школы, чтобы уехать поразвлечься в Танжере.
Я вернулся на свое место, Афьюна присел рядом со мной. Он приказал принести себси, зажег его и попросил меня успокоиться. Грида и аль-Месари поднялись на террасу. Я курил и кашлял. По некоторым репликам я понял, что многие из посетителей одобряли меня. Поведение Абдельмалека, должно быть, сильно раздражало их в прошлом. Грида подошел ко мне и сказал:
– Прошу тебя. Помирись с ним.
Афьюна подхватил за ним:
– Да, пойди и помирись, ради нас.
Я встал. Они подтолкнули нас в объятия друг друга. Я хотел вернуться за свой столик, но они попросили меня остаться с ними. Камаль, пошатываясь, вошел в кафе. Левый глаз его заплыл от фиолетового синяка.
– На меня напали два парня из борделя Бен Шарки.
– За что?
– Они решили, что я христианин. Они не хотели поверить, что я мусульманин. Они сказали мне: «Как ты можешь утверждать, что ты мусульманин, если ты ни слова по-арабски не говоришь!»
– Но к чему все это?
– Я хотел зайти с марокканской девушкой, чтобы переспать с ней.
– Ну, ладно. Садись с нами.
– Нет. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Махмуд-Египтянин одолжил мне денег. Пойдем, выпьем немного вина на Малом базаре.
Я извинился перед компанией Абдельмалека и ушел с Камалем. Мы пошли к Черной Саидии:
– Я прекрасно знаю хозяйку, ничего здесь не бойся. Хадиджа Серифия приняла нас в красивой комнате, обставленной на марокканский лад. К нам вышла хозяйка, я представил ей Камаля, который сказал ей по-арабски:
– Салам, госпожа.
Она спросила меня:
– А твой приятель мусульманин?
– Конечно.
– Он говорит по-арабски?
– Он знает несколько слов. Он турок.
– Как это! Мусульманин не говорит по-арабски?
Я объяснил ей, что существуют и другие, неарабские народы, которые тоже мусульмане. Камаль сказал ей по-арабски:
– Я – мусульманин. Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник Его.
Саидия улыбнулась, а потом сказала нам:
– Садитесь. Вы хотите, чтобы Хадиджа осталась с вами?
– Да. Но скажи ей, чтобы она прислала нам еще одну девчонку, такую же красивую.
Мы заказали бутылку коньяка и бутылку содовой. Я попросил Хадиджу выбрать для нас еще одну девушку. Она вышла. Я повернулся к Камалю:
– Ты, действительно, хочешь другую девушку, не Хадиджу?
– Она восхитительна! Марокканки так напоминают мне девушек моей страны.
Хадиджа вернулась с напитками. Ее сопровождала Сафия Коротышка; я был с ней знаком. Когда она увидела меня, то сказала:
– Привет, малыш-красавчик!
Она села рядом с Камалем.
– Стоимость напитков – сто двадцать пять песет, – сказала Хадиджа.
– А с девчонками?
– Триста.
Камаль вытащил две сотенных банкноты. Я попросил Хадиджу позвать Саидию.
– Tы что, не доверяешь?
– Да нет, просто хочу обговорить с хозяйкой.
– Отлично, как тебе угодно.
Я отдал двести пятьдесят песет Саидии. Она объяснила мне, что комната предоставлена нам на четверых.
Камаль уже целовал Сафию. Он обхватил ее лицо руками, точно боясь, что она ускользнет от него. Когда-нибудь, возможно, я пересплю с турчанкой.
Я сунул банкноту в пятьдесят песет в руку Хадидже:
– Я договорился с хозяйкой.
Я ласкал ее грудь, она целовала меня в щеки. Я задремал, когда Хадиджа разбудила меня: