Ольга Голотвина, Дара Ливень
Гомеру и не снилось…
Задумано все было просто и изящно. Ни в одну светлую научную голову в НИИ прикладной генетики «Олимп» и не приходило, во что может вылиться воплощение в жизнь проекта «Золотое яблоко». И темка-то была заурядная, не один век в научных планах пылилась…
А вот извлекли на свою беду. Директор, Зевс Кроныч, наложил визу. Главбух Мидас изыскал средства, хоть и ворчал, что институтские финансы уходят, словно в бездонную бочку Данаид. «Я вам что, превращаю в золото все, к чему прикоснусь?..»
Но его привычное брюзжание никто не слушал. И начал жить проект, простенький по сути: свести вместе самого прекрасного юношу и самую прекрасную женщину мира и посмотреть, какое у них будет потомство.
Самую прекрасную женщину мира выбирала голосованием мужская часть сотрудников НИИ. Поспорили, посудили, попускали слюни и остановились на Елене, супруге мелкого царя… никто не помнил, как его там зовут, но супруга этого дурня и впрямь была неотразимой блондинкой.
С юношей оказалось сложнее. На эту роль рвался способный и перспективный парнишка по имени Геракл, практикант с Земли. Он упирал на то, что официально он еще человек, к сонму богов не причислен и вообще его уже задолбали командировки, по которым его гоняет научный руководитель. И добился бы молодой карьерист своего, но допустил тактическую ошибку: слишком много распространялся о том, что директор приходится ему папой… ну, не по паспорту, а так…
Подобная наглость пришлась не по вкусу Гере, всесильной и властной супруге шефа. Она топнула своей красивой полной ножкой — и новоявленный родственник укатил в очередную командировку. В образцовый животноводческий комплекс под управлением Авгия. А там практика простая: лопату в руки — и вперед…
Зевс, естественно, получил свою порцию истерики и в который раз проклял себя за то, что развел в институте семейственность. Куда ни плюнь — угодишь в брата, кузена или племянника, не говоря уже о детях, законных и… разных. И ведь копают под него, сволочи, вместо благодарности, подсиживают, кому не лень! Один раз такое устроили — директор едва не расстался с креслом. Ну, тогда уж он осерчал, отправил самых ярых интриганов в подземный Тартарский филиал, под начало к братцу родному, Аиду Кронычу. А тот — мужик серьезный, у него не попрыгаешь…
Под эти горькие мысли Зевс утратил бдительность и прохлопал, как «прекрасным юношей» был назначен никому не известный царевич Парис. Кто из бабьего состава института пропихнул в проект сопляка из провинциальной Трои, Зевс уже и выяснять не стал. Махнул рукой и утвердил. Главное — вроде бы не побочный отпрыск, Гера возражать не станет, а там хоть Троя не стой, лишь бы в Громовержца молнии не летели…
Тут-то и вылезли из воды скалы и рифы.
Никто не сомневался в том, что курировать проект будет Афина, зам по науке, скучная старая дева, Цербера съевшая в вопросах генетики. Но в последний миг, когда ее утверждение было уже вопросом решенным, к директору подкатилась супруга и попросила кураторство себе. Она мол, хорошо разбирается в прекрасных юношах и (быстрый взгляд в зеркало) в прекрасных женщинах.
Коллектив заметался, словно между Сциллой и Харибдой. Характер Геры знали все. Перед ней робела даже Медуза Горгона, личная секретарша шефа, особа настолько склочная, что, по общему мнению, даже волосы ее источали яд, подобно змеям, а взор мог обратить в камень любого наглеца, разлетевшегося к ней с шоколадкой или букетом цветов.
Пока Зевс подбирал слова, чтобы помягче отказать своей благоверной, на сцену выступило новое лицо. И лицо, бесспорно, хорошенькое. Некая Афродита, которая числилась старшим научным сотрудником — но все дамы института называли ее куда короче и энергичнее. Ну, правда ведь: замужем за начальником ремонтной мастерской, пусть не красавцем, но славным человеком… а спит с кем попало, главным образом с начальником военизированной охраны.
И вот эта красотка выдвинула свежую и яркую идею: Париса надо проверить на уровень эстетического восприятия мира. То есть выяснить, умеет ли он ценить прекрасное. А для этого надо предложить ему самому выбрать куратора из трех кандидатур: Афина, Гера… ну, и она, Афродита, для массовости.
Мужчины подняли восторженный вой (по правилам конкурса красоты участницы должны были выступать топлесс). Гере с Афиной самолюбие помешало дать обратный ход…
И случилось то, чего можно было ожидать. Афина (которая в своем стародевичестве не заботилась о внешности) робела и краснела. Гера хоть и была божественной красавицей, но весьма давно. И Парис, наивное дитя природы, на блюдечке преподнес неотразимой Афродите проект «Золотое яблоко».