— Хорошо! — сказал Вальтер. — Меня радует ваш энтузиазм. Я сейчас опять подгоню машину поближе к дыре, и мы с Рощиным отправимся в местный Ад! Цилле остаётся в вездеходе за меня! Думаю, шести часов на всё нам с Олегом должно хватить, но если по истечении этого времени мы не вернёмся, решайте, сами что делать дальше. Я не настаиваю на спасательной операции; ваши действия пусть будут диктовать обстоятельства.
Циммерман подвёл вездеход к так называемому входу. Вальтер надел, загерметизировав, шлем, и полез в шлюзовую камеру. Рощин, тоже нахлобучив на голову свой шлем, помахал рукой оставшимся, и нырнул вслед за ним…
…Первый залп состоял из шести тысяч вакуумных микро-бомб: по тысяче на каждый из лучей креста, и две — на его сердцевину. По расчётам, этого было вполне достаточно для того, чтобы ослабить катастрофические последствия пожара на несколько порядков. Оставшиеся после атаки крупные очаги горения предполагалось уничтожать уже индивидуально.
Шесть контейнеров с кассетными боеголовками ушли к планете. На главном экране Корабля высвечивались цифры непрерывно меняющегося расстояния между бомбами и планетой.
…Пять тысяч километров до целей! Четыре тысячи километров! Две тысячи километров! Тысяча! Контейнеры шли на предельных перегрузках. Четыреста километров! Двести! Сто…
Уже произошло разделение кассет, и каждая из бомб стремительно неслась к лишь ей одной предназначенной точке губительного огня. Они теперь летели с пониженной скоростью около километра в секунду, чтобы преждевременно не разрушиться от высоких температур при столкновении с атмосферой планеты.
…Крест на экране потерял свою чёткость, на нём появились тёмные пятна — разрывы. Бомбы взрывались одна за другой, создавая в точках взрывов почти полный вакуум, который мгновенно засасывал в себя воздух из окружающего пространства, и, уплотнив его до чудовищного давления в эпицентре, потом разбрасывал в ещё более мощном взрыве.
Через минуту стало ясно, что первоначальные предположения полностью подтвердились. Это уже был не крест и даже не плюс; теперь это были сотни слабых точек — костров, многие из которых тут же гасли.
— Молодцы, ребята! — сказал Максимилиан в самый микрофон. — Теперь инициируем атмосферные осадки и добьём остальное! Определите объём предстоящих работ!
Он встал с кресла, сделал шаг, и тут ему точно стальным обручем туго сдавило голову…
…Максимилиана обдало жаром. Волны осатанелой ненависти точно накатывали на него; они были почти ощутимы, словно кто-то, до предела озверевший от злобы, пытался раздавить своими когтистыми лапами лишённый защиты черепа, оголённый мозг Капитана…
Он с трудом устоял на ногах, и у него ещё хватило остатков сил включить систему полной защиты Корабля на случай внезапного нападения того, кто сейчас излучал озверелое телепатическое поле, но говорить Максимилиан уже не мог.
— В чём дело, Капитан?!. — возмутился кто-то из членов экипажа. — В честь чего такая защита?!.
Максимилиан собрал в кулак всю свою волю.
— …Воспринимаю телепатическое поле большой интенсивности… — стонущим голосом сказал он. — …Поле негативное……Не исключаю возможности атаки извне…
На большее Максимилиана не хватило, но он знал, что и этого вполне достаточно. На Корабле были только люди, прекрасно знавшие своё дело, и умевшие всё понимать с полуслова. Максимилиан уже представлял, как его Корабль лихорадочно готовится к возможному бою.
— …Есть полная боевая готовность!!! — сообщил Рохес. — Капитан, вы можете указать хотя бы приблизительное направление?!
— …Пока — нет… — всё ещё с усилием выдавил из себя слова Максимилиан. Поле ослабевало, стало немного полегче.
— Ну, хотя бы примерно… — попросил Рохес.
— Нет… — повторил Макс. — Такое ощущение, что поле сферическое. Поищите его во всех возможных диапазонах, но, возможно, источник невидим во всех них…
— Хорошо, Капитан, — сказал Рохес. — Мы всё-таки попробуем его отыскать сами.
В рубку вошли сразу несколько человек. Они мгновенно поняли состояние Капитана по его бледному лицу и взмокшему от пота лбу.
Его почти силой усадили в кресло. Максимилиан попытался сопротивляться, уверяя их, что агрессивное поле значительно ослабло, но Капитана никто не пожелал слушать.
Кросби сел напротив.
— Что это было? — спросил он озабоченно.
Максимилиана бил запоздалый озноб. Давящее на психику телепатическое поле ослабло почти до ноля.