Сент-Ив подался в сторону, обходя корабль с тылу. Может, имеет смысл попробовать спастись бегством, доверив увеличивающемуся расстоянию сбить прицел Динера? Ученый высунул голову из-за края обшивки, и угодившая совсем рядом пуля взвизгнула у его уха. Сент-Ив втянул шею, как потревоженная улитка. Пожалуй, он ускользнул бы от преследователя, если б сумел запрыгнуть в корабль, захлопнуть люк и отлететь подальше, но стоит ему шевельнуться, и Печная Труба начнет палить; и безжизненное тело Сент-Ива повиснет во входном проеме. Бежать, другого выхода нет. Отчаянные рывки из стороны в сторону помогут выжить. Он кинется в сторону дальней рощи, стараясь держаться между кораблем и Динером, чтобы тому приходилось стрелять из-за судна.
Сент-Ив вскочил и помчался. «Хоп! Хоп! Хоп!» — бесцельно выкрикивал он, разве что пытаясь всполошить саму ночь, предупреждая о грядущем кровопролитии. Отбежав немного, глянул через плечо: лучше знать, что там затевает убийца, чем оставаться в неведении.
Но Печная Труба не успел себя никак проявить: кто-то ловко, как обезьяна, свесился с дерева прямо над Динером и, как успел разглядеть Сент-Ив, неуклюже треснул его под высоченную шляпу чем-то вроде крикетной биты. Цилиндр кубарем полетел в сторону, а громила рухнул на колени. Неизвестный агрессор свалился с дерева, уронив при этом собственную шляпу, и, перехватив дубину обеими руками, огрел Динера вторично. Наемник Дрейка ничком повалился в траву, а нежданный спаситель занес свое оружие для нового удара. Сент-Ив осторожно двинулся к кораблю. «Это уже слишком», — подумал он. Существует же обычная порядочность даже по отношению к несостоявшемуся убийце. Бита поднималась и с глухим стуком опускалась на череп Динера — раз, другой, третий, — будто сжимавший ее человек был вне себя от ярости.
— Довольно! — выкрикнул Сент-Ив, бросаясь к нему. Незнакомец отбросил биту, повернулся к приближающемуся ученому и нагнулся, подбирая что-то с земли. Этим «чем-то» оказался пистолет, дуло которого немедленно уставилось в Сент-Ива. Тот чуть не упал от резкой остановки, сменил направление и помчался назад, петляя по лугу и борясь с искушением напрямик броситься вниз по холму к толпившимся там людям, но опасаясь, что предназначенная ему пуля угодит в какого-нибудь ни в чем не повинного лондонца.
Забежав за корабль, до крайности изумленный Сент-Ив присел и задумался: какой странный ход событий мог привести сюда Уиллиса Пьюла как раз вовремя, чтобы спасти его от безжалостной атаки Динера? Потому что именно Пьюл, вероятно напрочь лишившийся разума, свесился с дерева с крикетной битой, решив проломить голову Печной Трубе. Но зачем? Видимо, чтобы не упустить удовольствие расправиться с Сент-Ивом самолично. Хотя, кажется, от этой мысли Пьюл отказался: он подбежал к фургону, порылся среди вещей Динера и вытащил… ящик Кибла! Даже в ночи, на таком расстоянии сомнений не оставалось.
Тотчас забыв о пистолете, Сент-Ив выскочил из укрытия и рванул туда. С которым из ящиков сейчас намеревается удрать Пьюл, Сент-Иву было не ведомо, но всплывшие в памяти ужасные картины — брызжущая искрами ракета прорывает крышу силосной башни, а сам Пьюл в клочья разносит его кабинет, не щадя даже бюст несчастного Кеплера, — заставили Сент-Ива пренебречь риском. Похоже, подобное же безумие накрыло и студента-алхимика, ибо тот, не обратив никакого внимания на подбегавшего Сент-Ива, сам метнулся в темноту, на бегу бессвязно бормоча и всхлипывая. Билли Динер, как обнаружил Сент-Ив, благополучно отправился к праотцам.
Ветер, задувавший, кажется до самых звезд, гнал по небу дирижабль Бердлипа. Лунный серп, омываемый небесными волнами, встал на якорь, окруженный лучистым гало звездного сияния — так, будто самые звезды служили уличными фонарями, освещавшими невидимую аллею, по которой сходил вниз дирижабль, чья гондола поскрипывала в привычном, давно устоявшемся ритме.