Динер пожал плечами, признав свое временное поражение, убрал ломик, поставил ящик на площадку лестницы снаружи и снова забрался внутрь. Вниманием его завладели торчащие во все стороны побеги орхидей. Цветы оскорбляли его почти так же, как дурацкий бегемот на ящике. Он хлестнул по стеблю ножом — сразу надвое. Отрубил второй. Они оказались на удивление хрупкими. Заведя руку за спину, он с размаху врезал по целому лесу стеблей — и цветы были повержены. Билли прыгал по ним, танцевал, топча широкие листья бегоний, пока те не полетели во все стороны, точно клочья бумаги, подхваченные осенними ветрами.
Краем глаза уловив собственное отражение в иллюминаторе, Динер вдарил по нему загнутым концом ломика — толстое стекло загудело, но разбиваться отказалось. Так не пойдет! Он колотил по нему снова и снова, изрыгая проклятья, хрипя от напряжения. Отшвырнув ломик, схватил молоток. Ударопрочное, да? Сейчас посмотрим…
Динер ухватился за железную скобу на выгнутой стене корабля и с ее помощью обогнул кресло с мягким сиденьем. Похоже, он выбрал неверный угол. Скользящие удары бесполезны. К тому же проклятое кресло путается под ногами. Он вдарил по креслу — молоток рвал в клочья мягкую кожу обивки. Визжа от восторга, Динер пнул кресло и наотмашь стукнул по стеклу иллюминатора, словно пытаясь захватить его врасплох и отправить в небытие единственным мощным ударом. Рукоять молотка сломалась, а по стеклу расползлась паутина трещин, разбившая отражение вспотевшего от натуги Динера на множество мелких фрагментов.
Довольный, он отбросил обломок рукояти в сторону и вновь протиснулся сквозь люк, случайно сбив с головы цилиндр. Тот подскочил на площадке, скатился по ступенькам и, кувыркаясь, полетел к земле, теряясь в слабеющем свете внутри башни.
В ярости Динер отправил следом и ломик; затем нагнулся, схватил ящик и поднял над головой, словно собираясь и его швырнуть туда же, обратить в жалкие обломки ударом о мощеный пол в сорока футах внизу. Постоял в этой нелепой позе, задыхаясь от изнеможения, проталкивая сквозь зубы животный рык, но потом все же опустил свою добычу: в фокусе его спутанного сознания мелькал неясный образ Келсо Дрейка. Повернувшись, Динер в дикой спешке рванул вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки и хрипло крякая после каждого приземления.
У подножия лестницы он резко остановился, присел перед набором рычагов, выступающих из гладкого борта ракеты. Забыв о ящике, Динер вцепился сначала в один, потом в другой рычаг, выкручивая их так и этак. Один сломался в руке, и Динер обрушил его на остальные, а затем с такой силой швырнул в обшитую досками стену башни, что рычаг вонзился в них и завибрировал, издавая низкий гул.
Динер потянулся было к следующему рычагу, но замер. Гудение нарастало с каждой секундой, пока не заполнило всю внутренность башни. Низкая вибрация переросла в рев. Билли Динер отпрыгнул назад от внезапного порыва жара, ударившего из основания ракеты. Он ухмыльнулся от возникшего вдруг предвкушения и, пригибаясь, побежал к двери, попутно подхватив с булыжников пола ящик и упавшую шляпу. Покинув башню, он со всех ног помчался через лужайку к небольшой рощице, тенью вставшей вдали, на театральном заднике вечернего неба.
Раздавшийся позади взрыв швырнул Билли лицом в траву, и темнота исчезла. Он приподнялся, вперил прикрытые ладонью глаза в башню и с изумлением увидел, как ее купол отлетел в сторону в туче щепок, а обломки медленно, будто нехотя, закружили в воздухе вокруг снесенной кровли. Сквозь летающий мусор, среди похожих на рвущиеся праздничные фейерверки, рассыпающих искры огненных струй над башней поднималась ракета. Однако непохоже, чтобы она стремилась к небесам; скорее она в судорогах начинала заваливаться набок, и ее нос грозил нырнуть к земле.
Динера вдруг осенило, что вся эта конструкция никуда не собирается улетать; напротив, она сейчас утратит равновесие и рухнет прямо на лужайку — ему на голову то бишь. Он медленно поднялся на четвереньки, готовый в случае чего броситься оземь, но затем опять рванул к деревьям, следя через плечо за отчаянной борьбой ракеты с силами гравитации.
Та резко перестала содрогаться и на миг неподвижно зависла в воздухе. Потом вдруг завертелась всем корпусом — точно собака, стряхивающая воду с шерсти, — и небольшой темный шар оторвался от носовой части космического аппарата, с неслыханной скоростью взмыл ввысь в новом потоке искр и пробкой от шампанского устремился куда-то на север, пролетев над верхушками ивняка вдоль берегов реки Нидд. Раздававшийся при этом тонкий свист могла бы издать надувная летучая мышь, медленно теряющая воздух через прокол в каучуковой шкурке. Со временем свист затих вдалеке, оставив после себя мертвую тишину, и лишь тогда остов ракеты плашмя рухнул на траву, подсветив ее напоследок редкими языками искрящего пламени. Динер наблюдал все представление от кромки рощицы, получая нескрываемое удовольствие. Когда все было кончено и округа окончательно погрузилась во мрак, он насадил цилиндр на голову, подкинул к небу добытый ящик, поймал его и быстро зашагал через рощицу в направлении деревни Кирк-Хаммертон.